Такова была история Кати Воронцовой, которая вместе с Аллой Степановной как-то пришла в фотографию «Восторг».

— Вот, затащила меня, — сказала Катя, конфузливо улыбаясь. — Не такое теперь время, чтобы сниматься, но она настаивает, говорит, пока молодая, надо запечатлеть свою физиономию, а то после спохватишься, а уже не захочется глядеть на свою старую морду…

Невольно кинула взгляд на себя в зеркало, висевшее на стене. Зеркало отразило свежее, розовое лицо, блестящие глаза.

Катя и в самом деле была хороша собой и сознавала свою привлекательность.

— Я с удовольствием сниму вас, — сказал Петр Петрович, — причем совершенно бесплатно, просто из любви к искусству.

Катя удивилась:

— Почему из любви к искусству?

— Люблю снимать красивых женщин.

— Ну что вы, — смутилась Катя, — какая я красивая? Хотя, скажу по правде, немцы проклятые проходу не дают.

— Это вполне естественно, — вставила Алла Степановна.

— Ну, у меня с ними разговор короткий, — решительно заметила Катя. — Я им всем одно и то же говорю: вы меня не трогайте, я человек занятой, у меня сын, мне его растить надобно.

— Ну и как, помогает? — спросил Петр Петрович.

Катя простодушно призналась:

— Да вообще-то приходится иной раз отбиваться. Они ведь напьются в ресторане и пристают. Правда, наш метрдотель, Венцель, он мне так прямо и заявил: «Если кто тебя обидит, прямо ко мне. Никого не бойся!»

— А он что, за вами ухаживает?

— Да нет, не сказала бы, просто я ему по душе пришлась, оказалась хорошей официанткой, а он, видно, это ценит…

Катя посидела еще немного и ушла. Пришла она через два дня и сама удивилась, до чего хорошо вышла на снимке.

— Неужели я и вправду такая? — наивно спросила она, вглядываясь в свое изображение на бумаге.

— В жизни вы еще лучше, — искренне ответил Петр Петрович.

Катя бережно спрятала фотографии в сумочку.

— Приду, покажу сыну. Пусть поглядит…

— У вас большой сын? — спросил Петр Петрович. — Сколько ему?

— Скоро двенадцать.

Петр Петрович задумался, вспомнил своего сына. Где-то он сейчас? Жив ли? Или, может быть, давно уже нет его?..

Не хотелось думать о самом страшном. И чтобы отогнать горькие мысли, он сказал:

— Приведите ко мне своего сына. Очень вас прошу, а то мне так иной раз тоскливо…

Катя поглядела на грустное лицо старика, молча кивнула:

— Хорошо, приведу…

Митя был высокий, рано вытянувшийся мальчик с умным, живым лицом и смышлеными глазами.

Старик и мальчик быстро подружились друг с другом. Митя стал каждый день бывать в фотографии и, случалось, даже помогал Петру Петровичу: нагреет воды, положит карточки в ванну с проявителем, приготовит незамысловатую еду…

Однажды Катя, идя с работы, зашла в фотографию за сыном.

Петр Петрович обратил внимание на ее расстроенное, опухшее от слез лицо.

— Что случилось, Катюша? — участливо спросил он.

Молодая женщина долго молчала, с трудом сдерживая слезы. Потом не выдержала, призналась:

— Я подавала кофе немецкому офицеру. Он стал придираться, кричать, что кофе не так заварен, как он любит. Потом взял и вылил кофе мне на передник, всю чашку!.. — Катя опустила голову, закрыла лицо руками. — Если бы не Митя, я бы, наверно, ударила этого немца по его жирной морде!

— Возьмите себя в руки, Катя, — сказал Петр Петрович.