Как просто было бы убить ее, подумал он.

Той доли секунды, в течение которой в мозгу у него мелькнула внятная мысль, Беррису хватило, чтобы успокоиться. Он отпустил Лону. Он уставился на свои руки, а девушка — на него. На шее у нее пламенело несколько пятен — точно таких же, какие выступили у него на щеках. Ловя ртом воздух, она отступила на шаг. Она не могла вымолвить ни слова. Медленно подняв руку, она уставила на Берриса дрожащий указательный палец.

Кошмарное изнеможение обрушилось на него, как удар молота.

Вся сила из тела ушла, схлынула стремительным потоком. Суставы-шарниры провернулись на холостом ходу, и Беррис растаял, стек на пол, не в состоянии даже упереться ладонями в ковер. Ни разу в жизни еще он не ощущал такой слабости; даже когда приходил в себя на Манипуле после операции.

Это и называется истечь кровью до последней капли, сказал он себе. Неплохо поработали, пиявки! О Боже, удастся ли мне когда-нибудь снова подняться на ноги?

— Помогите! — беззвучно выкрикнул он. — Лона, где ты?

Когда он нашел в себе силы поднять голову, то обнаружил, что Лона исчезла. Он понятия не имел, сколько времени так провалялся. Дюйм за дюймом, он оторвал от пола свое бесконечное тело и присел на край кровати. Может, это кара за то, что он поднял на нее руку? После каждой их ссоры его одолевала аналогичная хвороба.

— Лона?

Он выбрался в холл, стараясь не отходить далеко от стенки. Может быть, грациозно проплывшим мимо холеным женщинам он показался пьяным на автопилоте. Они улыбнулись ему. Он попытался улыбнуться в ответ.

Лону он так и не нашел.

Каким-то образом несколько часов спустя он умудрился наткнуться на Аудада. Похоже, коротышка предчувствовал недоброе.

— Вы ее не видели? — хрипло выдохнул Беррис.

— Она уже на полпути к Ганимеду. Убыла послеобеденным рейсом.

— Убыла?

— С ней полетел Ник, — сказал Аудад. — Они возвращаются на Землю. А вы что, устроили ей хорошенькую взбучку?

— И вы отпустили ее? — пробормотал Беррис. — Вы позволили ей вот так взять и улететь? А что скажет Чок?

— Чок дал добро. А вы как думали? Первым делом я связался с ним! Он сказал: да, конечно, если девочка хочет вернуться домой, пусть себе возвращается первым же рейсом. Так оно и вышло. Э, Беррис, да вы побледнели! А я-то думал, ваша кожа не умеет бледнеть.

— Когда следующий рейс?

— Завтра вечером. Но не собираетесь же вы гоняться за ней по всей системе!

— А что мне еще остается?

— Мой вам совет, — ухмыльнулся Аудад, — оставьте ее в покое. Здесь полным-полно женщин, которые только рады будут занять ее место. Сам удивляюсь, откуда их столько. Некоторые как-то прознали, что я с вами, и осаждают меня, просят замолвить за них словечко. Беррис, все дело в вашем лице. Оно их просто привораживает.

Беррис отвернулся.

— Вам надо расслабиться, — произнес Аудад. — Послушайте, пойдемте чего-нибудь выпьем!

— Я устал, — произнес Беррис в сторону. — Я хочу отдохнуть…

— Может, чуть позже мне послать к вам кого-нибудь из женщин?

— Это вы называете отдыхом?

— Вообще-то, да. — Аудад вежливо усмехнулся. — Я не против какое-то время поисполнять ваши обязанности, но, сами понимаете, им нужны вы.