— Я могу как-нибудь связаться с Ганимедом? Поговорить с ней, пока корабль перезаправляют?

Аудад обежал его кругом и, пританцовывая, снова замаячил перед ним.

— Послушайте, Беррис, она улетела, исчезла. Считайте, что ее больше нет. Забудьте о ней, для вашей же пользы советую. Что она могла предложить вам, кроме своих проблем? Кожа да кости! И не надо убеждать меня, что все наладится. Я же видел. Я был рядом. Я знаю. Вы только и делали, что грызлись друг с другом. Зачем она вам? Вот что я скажу…

— У вас есть при себе какие-нибудь релаксанты?

— Они же на вас не действуют!

Беррис молча протянул руку. Аудад пожал плечами и выложил на ладонь яркий тюбик. Беррис прижал раструб к коже и надавил на кнопку. От иллюзорной пародии на безмятежность в данной ситуации могло оказаться едва ли не больше прока, чем от оригинала. Он поблагодарил Аудада и, сосредоточенно держась середины коридора, направился к себе в номер.

По пути ему встретилась женщинами с волосами, как розовая пряжа из стекловолокна, и глазами, как аметисты. Наряд ее был целомудренно вызывающ. Мелодичный голос защекотал его барабанные перепонки. Задрожав мелкой дрожью, Беррис быстро миновал ее и влетел к себе в номер.

XXVII

ИСТИННЫЙ СТРАЖ СВЯТОГО ГРААЛЯ

— Такая романтическая история, — вздохнул Том Николаиди, — и такой грустный конец.

— Ничего романтического, — бесцветным голосом произнесла Лона. — Я только рада была сбежать, и поскорее.

— Потому что он попытался задушить вас?

— К этому шло уже давно. Чтобы почувствовать боль, совершенно не обязательно ждать, пока тебе вцепятся в глотку.

Николаиди долгим пристальным взглядом посмотрел ей в глаза и наконец понимающе кивнул.

— Ваша правда. Жалко, конечно… Но мы все понимали, что долго это продолжаться не может.

— И Чок тоже?

— Чок в первую очередь. Он, собственно, и предсказал разрыв. Вы, наверное, и не представляете, сколько сочувственных писем мы уже получили на ваше имя. Такое впечатление, что вся вселенная выражает вам свое сочувствие.

По лицу Лоны скользнула мгновенная, ничего не выражающая улыбка. Девушка поднялась с кресла и принялась мерить длинную комнату резкими, как удары молотка, шагами. Медные подковки на каблуках громко звякали по паркету.

— Скоро приедет Чок? — наконец поинтересовалась она.

— Скоро. Он очень, очень занят. Но как только он приедет, вас отведут к нему.

— Ник, он действительно устроит так, чтобы мне отдали детей?

— Будем надеяться.

В следующее мгновение она оказалась лицом к лицу с Томом. Тонкие пальцы что есть силы впились ему в запястье.

— Надеяться? Надеяться? Он же обещал!

— Но вы же поссорились с Беррисом…

— Вы сами сказали, что он ожидал этого! Романтическая история с запланированно грустным концом. Теперь все кончилось, я сдержала свое слово, и пусть он держит свое!

У нее свело судорогой голеностоп. Эти маскарадные туфли! Но в них она казалась выше, старше. А сейчас это было очень важно: выглядеть так, как она себя чувствовала. А за пять недель круиза с Беррисом она состарилась на пять лет. Постоянное напряжение… пререкания…

И жуткое, смертельное опустошение после каждой ссоры.

Она загонит толстяка в угол. И пусть он только попробует финтить! Она ему устроит веселую жизнь! Какой бы он ни был могущественный, с ней этот номер не пройдет! Она честно изображала сиделку при этой жертве дальнего космоса, она заслужила, чтобы ей отдали хотя бы двух детей.