Несколько человек из тех, кому предстояло исполнить приговор, подвели узников к самому краю площадки. Их поставили спиной к пропасти, которой предстояло принять тела несчастных. Ведь на этих голых скалах, где практически нет земли, могилу вырыть невозможно.

Албанцы с карабинами наперевес выстроились шагах в пятнадцати.

Трое молодых людей стояли под ярким солнцем с непокрытыми головами. Руки оставались свободными.

— Готовы? — спросил Марко.

— Да! — ответил за всех Жоаннес.

— Ты просил разрешения самому командовать расстрелом. Я обещал тебе это. Можешь начинать.

— Благодарю тебя за то, что ты не нарушил данного слова.

Выпрямившись, Жоаннес громко, так, что сразу все смолкло, крикнул:

— Солдаты, смирно!

Албанцы, привыкшие к воинской дисциплине, замерли.

— Готовсь! — бесстрастно продолжал юноша.

В полной тишине было слышно лишь щелканье затворов.

— Они действительно великолепные парни! — повторил бей. — Но именно поэтому они и опасны.

— Целься! — продолжал звонким голосом Жоаннес.

Приклады прижались к плечам, и неумолимо грозный ряд стволов уставился в грудь пленникам. Сейчас прозвучит последняя команда, и все будет кончено. Жоаннес поглубже вдохнул, чтобы голос его не сорвался, когда он скажет: «Огонь!..» Албанцы напряженно замерли, держа пальцы на спусковых крючках…

Раздался крик, но не тот, который все ждали. Это был душераздирающий вопль ужаса и отчаяния. Он заполнил, казалось, все пространство:

— Жоаннес! Боже мой, Жоаннес!

В тот же момент кто-то в белом, похожий на привидение, отделился от толпы женщин, окружавших Марко. Все, кто был на площадке, застыли в немом удивлении.

Услышав этот голос, трое друзей вздрогнули, а Жоаннес, почти теряя сознание, прошептал:

— Никея! Моя Никея!

ГЛАВА 8

Бросьте оружие! — Разум возвращается. — Сумасшедшая заговорила. — Необыкновенная смелость. — Спасены! — Марко подчиняется воле безумной. — Идея. — Чтобы отомстить. — Драма переходит в комедию. — Кортеж. — Наконец-то одни! — Река. — Никея идет на разведку. — Уничтожение Салько. — Четыре первых солдата армии независимости.

Никея!.. Да, это была она, его любимая, его единственная, его желанная, его молодая жена, союз с нею обещал быть таким счастливым, а оказался столь кратким и горестным.

Жоаннес так тихо произнес это имя, что никто ничего не услышал, ведь внимание всех обратилось на женщину, что устремилась к осужденным. Люди расступались со смешанным чувством уважения и страха. Сам Марко вздрогнул и опустил голову, словно перед белым призраком, пришедшим отомстить за невинные жертвы Салько.

В возбужденной толпе послышались голоса:

— Безумная идет куда-то! Что она собирается делать?

Девушка сорвала белую чадру, прикрывавшую лицо. Прекрасные длинные светлые волосы рассыпались по плечам и окутали, как покрывалом, ее стройную фигуру.

Спотыкаясь на камнях, неровной походкой Никея подошла к солдатам, те все еще держали карабины на изготовку. Под ее взглядом албанцы дрогнули и отступили. Жестом руки отведя в сторону нацеленные на пленников стволы, она властно произнесла:

— Бросьте оружие, или страшное несчастье обрушится на ваши головы!

И храбрые воины, те, кто ничего не боялся в битве, эти безжалостные палачи и мучители, вдруг затрепетали от какого-то суеверного ужаса. Растерянно переглядываясь, они опустили ружейные приклады на землю.