– В основном, да. Дома для супружеских пар, отдельные квартиры и клуб для холостяков. Мой дом тоже принадлежит шахте. Мой предшественник жил в одном из старых домов, но я предпочел этот. Мне нравится быть на виду.

– Сколько человек работает на шахте?

– Согласно последнему отчету, сто четыре – включая персонал офиса.

– А сколько всего жителей?

– Чуть больше восьмисот, мне кажется. Благодаря шахте эти края процветают.

– Я приблизительно так и представлял, – сказал Макгилл.

Бэллард услышал в трубке электронный голос и сказал:

– Это Йен Бэллард с шахты. Сэм Джефрис еще не уехал? Дайте мне его, хорошо?

Затем – пауза.

– Сэм, доктор Макгилл хочет поговорить с тобой, не клади трубку.

Макгилл подошел к телефону.

– Это Макгилл. Вы знаете, где находится Главный штаб «Операция Глубокой Заморозки»? Да... около аэропорта Хэрвуд. Вы пройдете в здание штаба и разыщете главного старшину Финнея... попросите его передать посылку для меня... Макгилл. Правильно.

– Для чего все это? – спросил Бэллард.

Макгилл взял из рук Бэлларда бокал.

– Я всего лишь думал чем‑то занять себя, пока я здесь.

Он сменил тему.

– Что с твоим Доббсом? Он как будто лимон проглотил.

Бэллард устало улыбнулся и опустился в кресло.

– Он ищет повода для ссоры. Он рассчитывал, что его введут в правление директоров и предложат мою работу, вместо этого он получил меня. Да плюс ко всему меня зовут Бэллард.

– Какое это имеет значение?

– Ты разве не знаешь? Если ты копнешь поглубже прошлое, то узнаешь, что шахта целиком принадлежала семье Бэллардов.

Макгилл чуть было не сплюнул в свой бокал.

– Тьфу, да черт меня побери! Оказывается, я дружу с капиталистами – плутократами, и никогда не знал об этом. Это называется «непотизм». Ничего удивительного, что Доббс такой язвительный.

– Если это и «непотизм», то пользы он мне не приносит, – ответил Бэллард.

Какое‑то раздражение слышалось в его тоне.

– Я не получаю ни пенни кроме своей директорской зарплаты.

– У тебя нет акций компании?

– Ни этой, ни любой другой компании Бэллардов, но расскажи‑ка это Доббсону, он не поверит. Я даже и не пытался.

Макгилл участливо спросил:

– А в чем дело, Йен? К твоей семье родственники плохо относятся?

– Не совсем так. – Бэллард встал, чтобы наполнить еще раз бокал.

– У меня есть дед – эгоист, старое чудовище, а отец не хотел ему подчиняться. Отец послал старика ко всем чертям, и он никак не может это забыть.

– Дети платят за грехи отцов, – задумчиво произнес Макгилл. – И все‑таки на работу тебя взяла компания Бэллардов. В этом, должно быть, что‑то есть.

– Они платят мне не больше, чем я заслуживаю, – знают цену деньгам.

Бэллард вздохнул.

– Но, Боже, я могу управлять компанией лучше, чем ей управляют сейчас.

Он взболтал бокал.

– Я не имею в виду эту шахту, это ничтожное мелкое предприятие.

– Ты называешь компанию с оборотом в два миллиона фунтов ничтожным предприятием! – изумился Макгилл.

– Я как‑то проверил их. Бэлларды контролируют компании с капиталом в двести двадцать миллионов фунтов. Доля акций, принадлежащих Бэллардам, равняется сорока двум миллионам фунтов. Правда, это было несколько лет назад.

– Боже! – нечаянно вырвалось у Макгилла.

– Надо мной висят три прожорливых старых хищника, которые называют себя моими дядюшками, а также полдюжины кузенов той же породы. Их интересует только добыча, а когда ее нет, им совершенно наплевать на производство.