– Это всех нас заставит подумать.

– Это дорога в ад, – прошептала Джизбелла. Так давайте отыщем эту дорогу и сойдем с нее. У меня есть предложение, Йовил. Фойл возился с ПирЕ в своей лаборатории в соборе, пытаясь анализировать его.

– Я рассказала тебе об этом по строжайшему секрету! – гневно вспыхнула Джизбелла.

– Прости, дорогая. Теперь не время церемониться. Гляди, Йовил… какие‑то остатки этого вещества должны были сохраниться, остаться вокруг нас. В растворе, как пыль… Надо детонировать эти остатки и взорвать цирк Фойла к чертовой матери.

– Зачем?

– Чтобы выманить его. Где‑то же он спрятал основную массу ПирЕ… Он примчится, чтобы спасти свое сокровище.

– А если взорвется все?

– Не может быть. ПирЕ в сейфе из Инертсвинцового Изомера.

– Возможно, он не весь внутри.

– По словам Джиз – весь. Так, по крайней мере, рассказывал Фойл. Нам придется рисковать.

– Рисковать! – воскликнул Йанг‑Йовил. – Мы рискуем всю Солнечную систему превратить в Сверхновую.

– А что остается делать? Выбирай любой путь… и это будет путь к уничтожению. Есть у нас выбор?

– Мы можем подождать, – предложила Джизбелла.

– Чего? Пока Фойл не взорвет нас своими экспериментами?

– Мы его предупредим.

– Нам неизвестно, где он.

– Найдем.

– Как скоро? Разве это не риск? А пылинки ПирЕ вокруг нас? Будут ждать, пока кто‑нибудь не превратит их случайно в энергию? А если сейф взломают джек‑джантеры в поисках добычи? Тогда уже не пыль, а двадцать фунтов будут ждать случайной мысли.

Лицо Джизбеллы покрылось смертельной белизной. Дагенхем повернулся.

– Тебе решать, Йовил. Йанг‑Йовил тяжело вздохнул.

– Я боюсь… Будь прокляты все ученые… Есть еще одно обстоятельство. Внешние Спутники тоже занимаются этим. У нас имеются основания полагать, что все агенты отчаянно ищут Фойла. Если мы будем ждать, они могут добраться до него первыми. Да что там, возможно, он уже сейчас у них в лапах.

– Итак, твое решение…

– Взрывать.

– Нет! – вскричала Джизбелла.

– Как? – спросил Дагенхем. не обращая на нее внимания.

– О, у меня как раз есть человек для такой работы. Односторонний телепат по имени Робин Уэднесбери.

– Когда?

– Немедленно. Эвакуируем соседние районы. Новости будут переданы по всей системе. Если Фойл находится на Внутренних Планетах, он услышит об этом.

– Не «об этом», – отчаянно проговорила Джизбелла. – Он услышит это. Это последнее, что каждый из нас услышит.

Как всегда, возвращаясь после тяжелого, бурного, но выигранного процесса, Регис Шеффилд был доволен и благодушен, словно нахальный петух, только что победивший соперника в жестоком бою. Он остановился у Блекмана в Берлине, выпил и поболтал там о ходе военных действий. Добавил и еще поболтал в Париже. Основательно посидел в лондонском «Кожа‑да‑кости». И в свою нью‑йоркскую контору попал уже изрядно навеселе.

Миновав узкие коридоры и внешние комнаты, он ступил в приемную, где его встретил секретарь с пригоршней бусинок‑мемеографов.

– Я заткнул их за пояс! – восторженно сообщил Шеффилд.

– Осуждены, плюс возмещение всех убытков. – Он взял бусинки и стал кидать в самые неподходящие места по всей комнате, включая разинутый рот секретаря.

– Как, мистер Шеффилд! Вы пили!..

– Ничего, сегодня уже работы нет.