|
Да, Тодд обеспечил ей комфортную жизнь, но не только это. Он был внимательным, преданным, иногда, когда они вместе смотрели дома кино, часами массировал ей ноги, торчал по выходным в кухне, помогая ей варить варенье, постоянно помешивая жидкость в кастрюле, пугавшую тем, что она никогда не загустеет. Джоди очень любит, когда он надевает фартук и начинает заниматься хозяйством. Тогда она ощущает близость. Ей нужны именно такие отношения; когда они делают что-то вместе, она счастлива. И Тодд охотно угождал ей, очень добросовестно, благоговейно, и он делал бы для нее еще больше, если бы она просила, но Джоди редко чего-либо просит. Если бы она больше от него требовала, возможно, дела бы у них шли лучше. Мать у него такая же была – ничего не просила, – но ее это спасало, потому что его отец на это бы плохо реагировал. Что же касается неверности, тут старик отличался от него кардинально. С бутылкой изменяют не просто, чтобы отвлечься, скоротать вечер, нет, это все равно, что взять на себя обязательства, подписать контракт, и из-за нее ему пришлось окончательно отвернуться от жены. Мать Тодда была брошена, и ее одиночество дымкой окутывало его все детство.
Тодд встает и хватается за дверной косяк. Это не просто похмелье. Может, он отравился съеденным в баре бургером? Но разве в таком случае его не должно рвать или хотя бы пронести? Но нет, ему вместо этого хочется плакать и опустить руки, сдаться. Собрав все силы, Тодд старается держаться, ставит вперед ногу, другую и находит Джоди, она сидит на диване, поджав коленки. Она не читает ни журнал, ни кулинарную книгу, не разговаривает по телефону, она ничего не делает. Он садится рядом и роняет голову ей на плечо. – У тебя из-за меня весь день испорчен, – говорит он. – Да нет, – она как будто думает о чем-то другом, как будто где-то далеко. – Я схожу в магазин за продуктами и начну готовить. Может, лучше всего сварить бульон из курицы. – У тебя же наверняка есть другие планы. – Да ничего важного. Сейчас нужнее о тебе позаботиться. – Я бы снова лег. – Так ложись. Отоспись. А завтра возьмешься за дела. – Куриный бульон – хорошая идея. С клецками? – Как захочешь. – Что бы я без тебя делал. Прости, что я такой неважный муж. – Не говори глупостей, – отвечает она. – Тебе просто нездоровится, и все. Я перестелю постель. Приляг пока тут.
7. Она
Ее бесовская выходка, маленькое бытовое безобразие не попадает в анналы истории, а остается случайной несущественной мелочью, о которой никто, кроме них, и не знает, так что Джоди считает себя отмщенной. Скорость, с которой Тодд приходит в себя – через сутки уже свеж, как огурчик, – подтверждает, что она не ошиблась. Она не думала, что он умрет от одиннадцати таблеток, и он не умер. Избежав беды, Джоди снова оказывается в зоне комфорта и может со смехом взглянуть на свои страхи. На версию, преподнесенную Дином, полагаться почти наверняка нельзя: она так решила. Джоди пришла к заключению, что не стоит ему доверять. По крайней мере в данный момент Дин не в себе, ему пришлось резко пересмотреть свои взгляды на окружающую реальность. Его старейший друг повел себя как животное; дочка тоже оказалась не той разумной девочкой, за которую он ее принимал. Вследствие чего он временно утратил рассудок. К тому же, Дин вообще часто ошибается. И склонен драматизировать. Как примадонна. Она, Джоди, знает Тодда лучше, чем кто бы то ни было, в том числе насколько для него важен дом. Да и вообще не только для него, для большинства мужчин дом является контрапунктом, благодаря которому роман на стороне кажется столь пленительным. Измена – это по определению тайна, временное явление без обязательств, без последствий, характерных для долгосрочных отношений – именно поэтому она так привлекает. |
