Джерард:  Значит, общественные работы являлись семейной ценностью.

Джоди:  Для родителей это было очень важно. И образование тоже.

Джерард:  А среди детей кто больше всех помогал малоимущим?

Джоди:  Даррел. По субботам он ходил читать книги в дом престарелых. Несколько лет этим занимался.

Джерард:  А меньше всех?

Джоди:  Наверное, Райен. Я не припомню, чтобы он чем-то таким вообще занимался.

Джерард:  А ты?

Джоди:  Я помогала продавать выпечку в церкви. Но таким рвением, как у Даррела, я не отличалась.

Джерард:  Кто лучше всех учился?

Джоди:  Даррел.

Джерард:  А хуже?

Джоди:  Райен.

Джерард:  Кто был любимчиком?

Джоди:  Даррел. Даррела все обожали.

Джерард:  А кого любили меньше всех?

Джоди:  Райена. Он был такой… как будто не из нашей семьи. Иногда его называли маленьким подкидышем. Родители. Когда он безобразничал.

Джерард:  Кто из вас подчинялся родителям, а кто бунтовал?

Джоди:  Мы с Даррелом слушались. А Райен бунтовал.

Джерард:  Значит, Даррел занял место любимчика, а Райен выделялся бунтарством. А каково было твое место?

Джоди:  А я была девочкой. Я не должна была конкурировать с мальчиками.

Джерард:  Но твое положение в семье было получше, чем у Райена. И ты ругалась с ним и помыкала им.

Джоди:  Полагаю, я считала, что забочусь о нем. Но, может, он не так это воспринимал.

Джерард:  Как он, по-твоему, мог это воспринимать?

Джоди:  Наверное, ему хотелось вырваться из-под моего контроля. Потому что в детстве мы были очень близки, а теперь нет.

Джерард:  И как ты себя от этого чувствуешь – от того, что вы больше не близки?

Джоди:  Ну, наверное, это болезненно. То, что он отдалился. И я за него беспокоюсь. Но, может, я сама виновата. Наверное, я была больше склонна к конкуренции, чем отдаю себе отчет.

14. Он

Он выходит из офиса и следует старым знакомым маршрутом. Свернув на съезд на Аппер-рэндальф-драйв и увидев издалека свой дом, Тодд ждет приступа ностальгии, но этого не происходит, может, он просто не заметен за помойкой всех остальных чувств. На самом верху этой кучи мусора – мрачные предчувствия. Он вообще не знает, чего ждать. По телефону ее голос звучал довольно дружелюбно, но сейчас особенное время. Как бы то ни было, надо будет постараться кое-что забрать – как минимум несколько свитеров и зимнее пальто. И придется оставить их в багажнике, иначе Наташа поймет, где он был. Она и без того может догадаться. У нее нюх как у шакала. Тодд якобы ужинает с Гарри, чтобы обсудить с ним контракты, но она может его как-нибудь проверить. Это будет первый вечер, который они проведут не вместе с самого переезда.

Тодд ставит свой «Порш» на 32-е место на стоянке и на короткий миг упивается чувством царской власти. Хоть это и абсурдно, он не может не думать о том, что это его территория. Эти шестьдесят квадратных метров асфальта принадлежат ему – он тут хозяин – в том числе и 33-е парковочное место, где стоит «Ауди» Джоди, а значит, и эта «Ауди» – тоже его собственность.

Эта гордость хозяина зудит в нем и когда он, поднявшись в лифте, открывает квартиру собственным ключом. Богатый аромат готовящейся еды приветствует Тодда еще перед дверью, вызывая ту самую ностальгию, которую он ждал. Фрейд встречает его, вставая на задние лапы и крутясь волчком.