– Ты же знаешь, что я тебя люблю, но ты ведешь себя неразумно, – вот все, что он сказал. Не более того. А она таким тоном  начала возражать.

– Я же не могу отобрать  приглашения у подружек невесты.

– Изначально не следовало столько человек приглашать.

– Ты сказал, что я могу делать, что хочу.

– Наташа. Дорогая моя. Ты же своих подружек в бутике от Армани одеваешь.

– Не всех. У двух платья от Веры Вонг.

– Ладно. Хорошо. Пусть их будет столько, сколько захочешь. Десять. Двадцать. Но не выходи за пределы трех тысяч. Думаю, так будет справедливо.

– Отлично. Ты хочешь, чтобы мы в «Таргете» закупались? Или, может, в «Гудвил» пойти?

– А вообще не должен ли твой отец за это платить? Разве обычно не папа невесты спонсирует свадьбу?

– Тодд, не надо. Этого не начинай.

– Почему? Почему это должен делать я, а не твой тунеядец отец? Мы это даже ни разу не обсуждали.

– Ты становишься невыносимым. Не знаю, почему я вообще с тобой разговариваю.

– У него наверняка как минимум миллион припасен. У него собственный дом. На что он вообще тратит деньги?

– Отца моего сюда не впутывай. Ты знаешь, что он тебя ненавидит.

– Да, ненавидит, чтобы за свадьбу не платить.

– Я думала, ты хочешь свадьбу. Что тебе это важно.

– Это не свадьба. Это бум шопинга.

– Может, ты и жениться не хочешь.

– Ты ведешь себя, как ребенок.

– Ну да, кто знал, что ты такой крохобор.

Это происходило за ужином, и хотя еда была еще почти не тронута, Наташа вышла из-за стола и хлопнула дверью спальни. Тодд поднялся и пошел за ней. Ему никак не удавалось понять, почему она так себя ведет.

– Может, хватит уже твоей стервозности? – спросил он. Она лежала на кровати лицом вниз и после этих слов кинулась на него, как кошка, с зубами и когтями.

И тут он ее ударил.

Отчасти причина в том, что Тодд в последнее время плохо спит, подскакивает каждую ночь от одного и того же проклятого кошмара. Такое с ним впервые. Ему никогда ничего пугающего не снилось. Вообще хоть какие-либо сны бывали редко. Джоди говорила, что все их видят, но, как правило, вставая утром, он ничего не помнил. А этот кошмар – всем кошмарам кошмар. Джоди удивится. Да не только это, она же и помочь может. Джоди работает со снами клиентов, может их как-то растолковывать. Ему серьезно надо бы с ней поговорить – и об этом, и о многом другом. О том, что он теряет контроль над своей жизнью, о страхе за здоровье и за будущее. Происходит слишком много всего и слишком быстро.

В этом ужасном сне Тодд бежит по беговой дорожке в спортзале. Обычный день, обычная тренировка, но все равно ему кажется, что сейчас произойдет нечто страшное. Потом сцена резко меняется. Спортзал вместе с беговой дорожкой пропадает, а он так и бежит, как Багз Банни, но в пустоте, ноги перебирают по воздуху, руки крутятся, словно ветряные мельницы. Благодаря непрерывному движению он почему-то не падает, и все не сдается, пытаясь спастись, но мышцы устают, силы заканчиваются, Тодд понимает, что долго не продержится и уже вскоре рухнет как камень.

23. Она

Впоследствии Джоди предпочла бы сказать, что это все Элисон, но понимает, что без ее участия ничего этого не случилось бы. Ведь Джоди не просто приняла предложение подруги; нет, она начала подлизываться к Элисон, и за это ненавидит себя еще больше, точно так же, как в восьмом классе ненавидела себя за то, что была любимицей учительницы.