— Ты не умрешь, рыжая. Я не позволю. Тебя у меня никто не заберет, — с абсолютной уверенностью заявил Полоз, тряхнув головой так, словно пытался вытряхнуть дурные мысли.

Ему было легко поверить.

Леди Гринхилл наблюдала за своим кузеном и мной с каким-то сентиментальным умилением, которое появляется у всех замужних женщин при виде молодой влюбленной пары. Кажется, скоро-таки леди Гринхилл станет просто миссис Бхатия.

Она, похоже, переживала за мою жизнь не так сильно как Полоз. Хотелось надеяться, что у нее есть для этого веские причины.

— Что бы ни сказал тебе Дэниэл, я все исправлю, если нужно — мир переверну, но с тобой будет все в порядке, — с горячностью заявил мне некромант и вдруг обнял так крепко, будто боялся, что кто-то может вырвать меня из его рук, отнять.

Странно… Я знала, что Кассиус Фелтон, Король университета, любил меня, у меня не имелось даже малейших сомнений в его чувствах, но обычно он не позволял себе настолько явного проявления чувств. Как будто… как будто меня считали ребенком.

— Писание или не Писание… Я не позволю ничему дурному с тобой случиться, — прошептал парень… и вырвал у меня из рук книгу профессора Бхатии. Я почувствовала себя обманутой.

Редкостный паршивец.

— Итак, что же читал Дэниэл, надеюсь, ты хотя бы за этим проследила? — уже совершенно по-деловому поинтересовался Фелтон.

Я фыркнула.

— Обижаешь, твое змейство. «Артефакты черны и темные, взаимодействие с живой материей». Только этот раздел. Я следила.

Полоз с гордостью потрепал меня по голове. Инспектор Гринхил тихо рассмеялась и заявила, что общение с Фелтонами хорошо на меня влияет.

— Ты точно небезнадежна. Моя девочка. Вот сейчас мы и поймем, что же такого знает Дэнни… Даф, сходи к Бхатии, расскажи все. Вдруг, поможет.

Я не думала, что леди Гринхилл вот так просто послушается кузена. А она взяла — и послушалась. Хотя, наверное, только потому что ее собственное желание совпало со словами Фелтона.

Спустя десять минут, которые мне пришлось выслушивать честное и не слишком лицеприятное мнение Кассиуса Фелтона о моей персоне, леди Гринхилл вернулась вместе с моим деканом. Полоз просто пылал от желания объяснить мне, насколько неосмотрительно я себя веду и как мое головотяпство успело достать его, несчастного.

Пережив первый шок от моей выходки и уверив меня в том, что ничего плохого все равно не случится, Полоз перешел ко втором витку возмущений.

Робкие попытки оправдаться, резко и безапелляционно прерывались. Некромант кипел от негодования и наверняка мог бы взорваться от возмущения. Ему было жизненно важно выговориться.

— Итак, мисс Грант, вы брали мою книгу не для себя, а для мистера Лестера… — крайне неодобрительно констатировал профессор Бхатия, глядя на меня так, словно я завалила всю сессию.

Да, как-то не очень хорошо вышло.

— Но с ней ничего не случилось, сэр, — тихо сказала я, стараясь на преподавателя глаз не поднимать.

Перед Фелтон, конечно, тоже было совестно… Но у меня не было ни малейших сомнений, что он-то как раз меня простит. Потому что любит. Отношения с деканом — дело другое. Кажется, скоро никто не сможет заявить, что я все еще любимица профессора Бхатии.

— Но это не означает, будто я рад тому, что часть знаний из это научного труда досталась семейству Лестер, — сурово ответил профессор. — Я разочарован вашим поступком.

И на государственных экзаменах это мне наверняка аукнется… Мысль о собственной возможной смерти уже перестала казаться такой уж кошмарной.