Сам он тоже кто-то читал, причем выходил в сеть и пару раз даже созванивался с какими-то людьми. Видимо, запрет на связь с внешним миром распространялся далеко не на всех. Обидно, пожалуй.

— Плохо, профессор, — честно признала я свою полную несостоятельность. — Я половину прочитанного понять-то не в состоянии.

Мужчина снисходительно улыбнулся.

— Разумеется, вам сложно разобрать эти тексты, все-таки вы читаете точные копии книг, которые были написаны много веков назад. Поэтому не расстраивайтесь слишком сильно и просто делайте все, что можете.

Я покорно кивнула и откинулась в кресле, устало прикрыв глаза. Пока было ясно одно: с темными артефактами и их формой экспериментировали многие маги. И люди частенько шли просто расходным материалом, будь то темные, светлые… встречались даже упоминания о магах черных. Чаще всего результат исследований покладисто умирал в процессе, причем смерть живой оболочки не самым лучшим образом отражалось и на магической сути артефакта…

— Профессор, а что именно мы ищем? — спросила я у декана, решив хотя бы найти направление движения.

— Лично я бы на вашем месте в первую попытался найти информацию о том, как извлечь суть артефакта из физической оболочки. Думаю, именно этот вариант стал бы для всех наиболее оптимальным.

У меня голова кругом шла и думать самостоятельно казалось просто невозможным.

— Для всех?

Вопрос, конечно, был верхом идиотизма, но забрать свои слова назад все равно возможности нет.

— Разумеется. Ваша смерть, мисс Грант, очень плохо отразится на младшем Фелтоне. В следующий раз, когда влезете в очередную неприятность — а вы влезете! — помните о том, что Кассиус может и не перенести вашей смерти.

Фраза прозвучала двусмысленно. Очень.

— Но что вы имеете в виду? — осторожно спросила я.

Профессор Бхатия пожал плечами.

— Дело в том, что темные маги — однолюбы, — пояснил он, разводя руками. — Подозреваю, что это свойство привили им черные, их создатели, чтобы легче было контролировать. Одного из пары держишь при себе, и второй станет очень послушным. Очень.

Я недоверчиво нахмурилась.

— Что, для каждого темного мага есть только одна пара и все такое? Но ведь Фелтон любил Ребекку Скотт. А теперь вот со мной. Так что…

Улыбка декана стала еще более снисходительной.

— Если бы для темных существовала уже единственная определенная пара, то эти маги уже попросту вымерли. Если твой будущий возлюбленный родился где-то в первобытном племени на другом конце планеты, то шансы встретиться с парой стремятся к нулю, не так ли? — мягко принялся объяснять профессор Бхатия. — Да и влюбляться темные могут не раз и не два. На первом курсе Дафна встречалась с двумя молодыми людьми и была ими действительно увлечена. Просто однажды что-то в их мозге переключается и к романтическим чувствам примешивается еще и одно простое слово: «мое». Как только это случилось… Можно сказать, что это воля судьбы. Вы же знаете, что Дафна несколько раз вдовела?

Я кивнула в ответ.

— И… но ведь она наверняка не убивала своих мужей! Леди Гринхилл не такой человек…

Декан кивнул.

— Не такой. Она не хотела их смерти. Но если темный маг уже выбрал пару, то все другие рядом с ним просто умирают… Никто не знает, с чем это связано. Просто умирают — и все. Поэтому лорд и леди Фелтон не противятся вашему роману с Кассиусом, пусть вы их и не устраиваете.

А у меня-то голова шла кругом, почему меня все еще не погнали поганой метлой от драгоценного наследника…

— Но почему тогда леди Гринхилл соглашалась на замужества?! Она ведь должна была знать…

Профессор рассмеялся с какой-то странной горечью.