Две женщины, две хорошие, преданные, верные женщины, Тина и Джоан, любили его всей душой, и ни одну он вовремя не понял, не оценил. Почему? Он не находил ответа.

Часть Четвертая

ГЛАВА I

   Стоял ветреный хмурый осенний день, один из тех, что вносят в душу смятение и тревогу, заставляют ее, одинокую, отчаянно рваться в туманные дали, биться в сетях печали и тоски по несбывшимся мечтам и надеждам.

   Но здесь, в комнатке Айрин, было тихо, спокойно, тепло, разве что несколько темновато из-за сгустившихся за окном туч.

   Айрин, теперь степенная замужняя женщина, разливала чай. Около года назад Аллен все-таки женился на ней — к неудовольствию не любившей его Терезы.

   Тереза сидела на высоком табурете, поставив ноги на подножку, и грызла ломтик поджаренного хлеба.

   За прошедшие пять лет внешне она нисколько не изменилась, разве что появилось больше уверенности в манерах да мятежный огонь в глазах поутих, уступив место хитроватому спокойствию.

   За это время Тереза многому научилась: в первую очередь затаиваться в своих желаниях и выжидать.

   Айрин между тем коснулась вопроса, который волновал ее уже не первый год.

   — Так как же ты с Барни?

   — С Барни? А что с Барни?

   Айрин поправила шаль, прикрывавшую плечи.

   — Ты знаешь, о чем я.

   В темных глазах Терезы мелькнул вызов. Никто не вправе путать ее карты, даже Айрин.

   — Все по-прежнему.

   Айрин вздохнула.

   — Не понимаю тебя, Тереза. Сколько можно морочить всем головы? Ты что, до старости будешь выдавать себя за шестнадцатилетнюю девушку, а Барни за своего брата?

   — Нет! — Тереза рассмеялась. — В этом году мне должно исполниться восемнадцать. — Она с наслаждением потянулась. — Приятно быть молодой!

   — И долго это будет продолжаться?

   — Пока выгляжу молодо, или пока не надоест.

   — Тебе никогда не надоест! — пробормотала Айрин. Потом добавила: — Но меня куда больше волнует Барни. Неужели тебе не хочется, чтобы он называл тебя мамой? Зачем эти глупые выдумки?

   Тереза забралась на табурет с ногами, положила локти на стол и, подавшись вперед, влилась взглядом в лицо подруги.

   — Слушай, Айрин, эти глупые выдумки спасли меня, благодаря им я сумела выкарабкаться, выжить вместе с Барни. Люди по-разному относятся к особе, родившей внебрачного ребенка, и к девушке, которая осталась сиротой с маленьким братишкой. Кто из них, зная правду, стал бы мне помогать? Разве эта старая ханжа, миссис Магнум, взяла бы меня в свою шляпную мастерскую? А соседи? Они всегда приветливо здороваются со мной и говорят: «Какая славная девушка эта Тереза. Воспитывает маленького брата — ей не откажешь в мужестве! И при этом такая честная, скромная, сама добродетель!»— Она опять засмеялась. — Иногда я даже начинаю забываться — мне кажется, что я и в самом деле чиста, как первый снег!

   Айрин выдержала ее взгляд.

   — Не понимаю, как ты можешь над этим смеяться! — Тереза осталась спокойной.

   — Я достаточно наплакалась в минувшие годы, почему бы немножко не повеселиться теперь!

   — Может быть. Но мне не нравится, как ты поступаешь с Барни. Ложь — не опора для счастья.