|
Прежде чем повернуть налево, в обжитую за долгие годы каморку, старик бросил привычный взгляд на ряды мишеней. Мельница крутится, карусель не саботирует, свободные места заняты фрейшюцами. Что должно гореть - горит, двигаться - движется. После местной командировки, которая среди своих именуется «целевым выездом», приятно убедиться, что жизнь идет дальше. Что она, несмотря на отдельные недоработки, прекрасна... - Дядя Петя-я-я! Голос Артура вернул старика к действительности. Да, слегка задержался, есть грех. Всего на пять минут, но точность - вежливость не одних королей. Тирменов - тоже. - Свободен! - объявил он, появляясь в дверях. - Беги, сержант. - Есть! Артур вскочил, готовясь набрать космическую скорость, причем не первую - сразу третью. Но внезапно замер, после чего решительно ткнул себя пальцем в лоб. - Ск-клероз, блин. Плавно п-переходящий в маразм. П-предложение имеется. Давай я этих г-герлов выкину - и свои фотки п-принесу. Афганские. Оба поглядели на стену, где над столом красовалась фотогалерея, созданная совместными усилиями. Упомянутые «герлы» появились год назад не без помощи переменчивого Артура. - Вроде к-как преемственность п-поколений, - пояснил намерения бывший сержант. - Чтобы знали, шкуры т-тыло-вые. - А сверху объявление: «Вас обслуживает ЧП «Ветеринар», - хмыкнул старик. - Есть контрпредложение: обвешать все девками. В современном духе. А самим перейти на нелегалку. Бороды отпустим... - Фиг им в-всем! - Артур шутки не понял и не принял. - Знаешь, дядя Петя, п-про нас, «афганцев», разное молотят. Психи, блин, ненормальные, кровь по ночам душит, в Афгане младенцев штыками кололи... Г-гады! Хот-тят, чтобы прятались мы, п-по углам т-темным сидели. Не, на н-неле-галку не перейду! И фотки п-принесу, пусть смотрят!.. Он шагнул вперед, как на амбразуру. Рука потянулась к первой из глянцевых красавиц. - Не спеши! - Петр Леонидович вздохнул, понимая, что не убедит и отговорить не сможет. - Чем Настасья Кински виновата? Фотографии неси, если хочешь, разместим, места хватит. - Ладно, - неохотно согласился Артур. - Рядом с т-твои-ми повесим. А Кински - в сторону, п-подальше... Слушай, п-про танк ты рассказывал, помню. А эт-та? Он дернул небритым подбородком, пытаясь указать направление. - Эта - редкая. Август 41-го, возле Смоленска. Мы из окружения вышли, и к нам Константин Симонов приехал. А при нем - корреспондент. Фамилия смешная: Трошкин. Он и снимал. - Сам С-симонов? Который фильм «Живые и мертвые»? - восхитился бывший сержант. - Ух т-ты! Петр Леонидович улыбнулся. - Это сейчас он - Симонов. А тогда... Прикатил молодой да шустрый, а полк только-только очередную атаку отбил. Не до интервью было. Ну, он понял, стал стихи читать, мы и отмякли. Хорошие у него стихи. Жаль, их сейчас забыли! - Значит, ты, дядя П-петя, с сорок первого воевал? Да т-ты герой! - Значит, - старик поморщился. - Герой... Интендантский лейтенант, прости господи! Портянка налево, портянка направо... - Только не надо про портянки, Кондратьев! - Лейтенант Карамышев зло дернул щекой. - Знаю я, какими портянками ты занимался. И в корпусе, и раньше, в Коврове. Ох, не достал я тебя до всей этой заварухи, больно верткий ты! - Не шуми. - Петр осторожно выглянул из-за дерева, прислушался. В лесу было тихо, но он уже знал, чего стоит лесная тишина. - Не достал, говоришь? Можешь сейчас попробовать, первым не выстрелю. |
