— Я накидал ей кучу имен людей из общества, с которыми никогда на самом деле даже не виделся, — ответил Ник, широко улыбаясь. — И, конечно, я ей льстил. Довольно грубо, но это действует безотказно.

— Вы чудовище! — рассмеялась она.

— К концу лета я уже буду болтать с ней на идиш.

— С вас станется!

— Как насчет того, чтобы завтра нам вместе пообедать?

— Я вижу, вы довольно шустрый.

— Это не ответ на вопрос.

Она внимательно посмотрела на его лицо, освещенное луной.

«Смазлив, — подумала она. — И остроумен. И вообще очарователен, как сам дьявол!»

— Ну хорошо. Но не советую слишком торопиться, мистер Флеминг. Мне это в мужчинах не нравится.

— О, в таком случае, — невинно ответил он, — я буду с вами эдаким неуклюжим увальнем Флемингом. Кстати, друзья зовут меня Ником.

— Хорошо… Ник, — улыбнулась она.

Что-то подсказало ей, что этот самоуверенный молодой человек оказывает на нее влияние, с которым приходится считаться.

Любовные похождения Ника во фривольном Манхэттене отличались активностью, граничащей с противозаконной. Но переезд в Коннектикут положил этому конец. Новая жизнь заставила его «формировать характер», хотел он того или нет. К тому же маленькие американские города, по которым разъезжал торговый агент, никак не походили на рассадники порока. Словом, все свои любовные победы Ник мог сосчитать на пальцах одной руки: гостиничная горничная здесь, официантка там. В сексе Ник был так же неистов, как и в своем честолюбии. Он находился в постоянной готовности добиваться цели. Так что в то время, когда разум подсказывал ему, что Диана Рамсчайлд не относится к числу тех простушек, которых можно соблазнить, внутренний голос твердил обнадеживающее: «Кто знает…»

На следующий вечер он заехал за ней в Грейстоун.

Пока машина выезжала с территории поместья, он спросил:

— Ты сказала матери, что проведешь сегодня время со мной?

— Да.

— Ей это пришлось не по сердцу, конечно?

— М-м… немного.

— Понятно, — сказал Ник, вытащил из кармана пиджака десятидолларовую бумажку и передал ее девушке.

— Возвращаю тебе твои деньги, — сказал он. — В конечном счете проиграл пари я. Я недооценил твою мать. Она слишком умна, чтобы поддаться моей лести. Конечно, она слегка растаяла вчера, но все еще не полюбила меня.

— Ты должен дать ей шанс.

— Не сомневайся, я дам ей шанс. Я сделаю все, чтобы заслужить ее расположение, но… ничего из этого не выйдет. Я чувствую.

Диана решила, что чем меньше они будут говорить о ее матери, тем лучше.

Он отвез ее к берегу Коннектикута, где был один неплохой ресторанчик даров моря, откуда открывался хороший вид на пролив. Им показали столик на веранде. Ник заказал омаров, приготовленных на пару, и бутылку муската. До июньского заката оставалось не меньше часа, и пролив с его рыбачьими лодками живо напоминал морские пейзажи Будена.

— Расскажи мне все о себе, попросил он, пристально вглядываясь в ее прекрасные зеленые глаза. — У тебя есть парень?

— А, — отмахнулась она, — целая куча, но ничего особенного.

— В таком случае у меня есть надежда.

— Ах, ах, не так шустро.

— Времени у меня — целое лето.

Целое лето. Ей вдруг показалось, что это сочетание двух слов — самое красивое в языке. Она уже собиралась сказать ему, что уезжает на июль и август с матерью на «Виноградник Марты», но теперь передумала.