Они вполне успешно отбивались, пока у эльфов окончательно не закончились стрелы. Этим воспользовались скопившиеся на носу арбалетчики, по одному убивая самых опасных перевертышей. Попытки прорваться к вражеским стрелкам приносили новые смерти, пусть зверолюды никогда не уходили в золотые чертоги Томана в одиночестве.

Раненых становилось все больше, а свободного пространства все меньше. Хуманское кольцо все сильнее сжималось вокруг капитанского мостика. Еще несколько минут, и килдерцы могли праздновать победу, оплаченную сотнями жизней.

Собственные телохранители не пускали Грея в бой и ему оставалось только безучастно наблюдать из-за щита за все новыми смертями. Лис сохранял относительное спокойствие, в конце концов у него еще оставался шанс на спасение в виде соколиной сущности, пусть он и слабо представлял, каково будет лететь без сил.

Постепенно все больше его охранников спускались по лестнице, чтобы закрыть бреши в защите, пока он не остался наедине с Дараком и бессознательной Сефир. Человек с растущим отчаянием бросал на эльфа полные мольбы взгляды. Несмотря на трясущиеся поджилки, он не пытался спастись, готовясь ударить по первому поднявшемуся по ступеням килдерцу.

«Оно не может закончиться так» — Грей впал в оцепенение, эмоции покинули его, оставив холодное равнодушие и спокойствие. Он опустил голову, глядя на разворачивающуюся на палубе резню с нового ракурса. Вместо эльфов, перевертышей и людей он видел ярко сияющие огоньки, охваченные разноцветными эмоциями, в основном алым гневом, темно-синим страхом и сверкающей золотой верой.

Ближайший светляк сам прыгнул в ладонь лиса. Грей слегка надавил двумя пальцами и в сердце крикуна-щитоносца будто вонзилась игла. Не в силах сделать вдох, он медленно упал на колени, уставившись в пустоту невидимыми глазами. Лис мгновенно осознал всю доставшуюся ему власть — он держал в ладони человеческую душу, и мог сделать с ней все, что угодно.

Тьма внутри вкрадчиво зашептала, предлагая поглотить столь вкусное угощение и вернуть часть сил, чтобы указать зарвавшейся черни на ее место. А затем поглотить еще несколько душ, для устрашения, чтобы подобная дерзость больше никогда не повторялась… К тому же они так вкусны…

Лис неосознанно свел пальцы еще ближе, тепло чужой души приятно ласкало ладонь.

«Но ведь я… не такой?» — неуверенно проговорил голос на краю сознания. — «Такой долгий путь, столько смертей, чтобы не дать тьме захлестнуть Ласэаран, чтобы… Самому стать одним из них?»

«Некоторые черты нельзя пересекать», — отчетливо вспыхнула новая мысль, будто произнесенная звонким девичьим голосом, в то же время казавшимся бесконечно мудрым и глубоким.

— Ну уж нет. — Грей встряхнул головой и дернул плечом, словно сбрасывая с него чужую ладонь, и разжал пальцы. Дерзкий щитоносец шумно вдохнул, повалившись ниц. Решение пришло к лису само собой.

Разноцветные камни в золотой короне вспыхнули с новой силой, щедро снабжая ею носителя. Лис встрепенулся, переполненное энергией тело жаждало действий. Его наполняла сила, которой он никогда не чувствовал прежде. Сейчас он вполне мог посоревноваться с Меландром или Сефир.

— Довольно! — Власть в раскатистом голосе лиса мгновенно прекратила сражение. Выпущенные когти Кацака замерли в дюйме от быстро бьющейся жилки на шее прижатого к мачте килдерца. — Бросить оружие!

На ногах оставалось не так уж много перевертышей и эльфов, куда больше за их спинами лежало раненых. Люди откровенно колебались, их было во много раз больше, чем защитников.