Стрела еще не опускала загривок, зато Хромой и Прыгушка заметно расслабились, а Кусака даже дружелюбно вывесила язык. Уродливый Нытик отвернулся в сторону, а Луна и Порох, выпрямившись, смотрели на своего вожака.

Счастливчик затаил дыхание, ожидая решения Альфы.

— Пожалуй, я позволю вам присоединиться к нам, — все так же медленно, будто нехотя, заговорил полуволк, — но все вы займете самые низшее положение. Для начала поступите в обучение к патрульным, будете выполнять самые утомительные задания. Если кому-то из вас кажется, будто он достоин права вступить в отряд охотников, наших самых уважаемых собак, то это право ему придется заслужить — и не только упорным трудом, но и славной битвой. Таковы законы моей стаи!

Марта, Бруно и Дейзи по привычке посмотрели на Счастливчика, ожидая его подсказки. Счастливчик облизнул клыки. Какой у них был выбор? Без позволения Альфы они не получат ни воды, ни дичи, потому что отныне его стая будет держать ухо востро и безжалостно пресечет любые попытки нарушения своей территории.

Но ему не пришлось ничего говорить, потому что поведение Собачек-на-поводочке не укрылось от внимания Альфы.

— Глупые Собачки-на-поводочке! — рявкнул он. — Почему вы смотрите на него? Разве вы не знаете, что он — самый презренный член моей стаи? Он — Омега, ниже которого нет никого!

Альфа грозно уставился на Собачек-на-поводочке, словно призывал их оспорить его слова, но никто не посмел открыть пасть.

Счастливчик увидел, как осклабился Нытик, его уродливая плоская мордочка собралась морщинками. Счастливчик опустил голову, подавив рычание. Он слишком хорошо помнил, каким унижениям подвергался Нытик, когда занимал место Омеги.

Но Альфа еще не закончил:

— Но и это еще не все. Наш новый Омега получит постоянную метку в память о своем предательстве — шрам на боку! Пусть никто и никогда не забудет о том, что он сделал!

Счастливчик взвизгнул. Он подумал о несчастном Торфе, несправедливо обвиненном в нарушении порядка подхода к добыче… Это он, Счастливчик, по наущению подлого Нытика навлек на Торфа страшный гнев Альфы. Он содрогнулся, вспомнив, как полуволк рвал и терзал бедного, ничего не понимающего черного песика. И Лапочка была на его стороне, она тоже оставила страшные раны на шкуре Торфа.

— О, Альфа! — простонала Марта, огромная Собачка-на-поводочке с тяжелыми перепончатыми лапами. — Сжалься!

Маленькая Дейзи, стоявшая рядом с ней, звонко залаяла:

— Пожалуйста! Счастливчик сделает все, что ты скажешь! Мы обещаем, что он тебя не ослушается! Не надо мучить его!

Счастливчик растроганно заскулил, когда Хромой и Прыгушка тоже выступили в его защиту.

— Мы согласны! — гавкнул Хромой. — Стать Омегой — и так суровое наказание. Будет с него!

Порох вопросительно склонил голову, и даже Лапочка выглядела смущенной, однако она промолчала.

Альфа повысил голос и его волчий рык мгновенно заставил смолкнуть робкое тявканье стаи.

— Чтобы благополучно перенести увеличение нашей стаи, нам потребуются более строгие законы! Такова цена предательства и измены городского пса!

Как ни ужасно было положение Счастливчика, он все-таки нашел в себе силы удивиться. Более строгие законы? Да куда уж строже — стая и так была выстроена, как боевой коготь! Здесь ничего нельзя было делать по-своему, жесткие правила определяли, как и когда есть и пить, как охотиться и патрулировать. Здесь даже спали по правилам — в зависимости от места в стае.

В битве с лисами Счастливчик рисковал жизнью, но полуволк все равно принял решение искалечить и унизить его. Какой смысл сопротивляться, когда силы настолько неравны? Прокушенную лапу дергало от боли, голова у Счастливчика кружилась от потери крови, в ушах звенело.