Эми смирилась без обычной воркотни. Майкл, безусловно, приобрел авторитет.

– Смотри, мам. Я помчусь, как ракета!

Она покатила прочь по переплетению садовых дорожек, объехала клумбу с цветами лаванды и погнала обратно. Игрушечная Розмари Сноу подпрыгивала в багажной корзинке на раме.

Кристин, прогуливаясь, пошла дальше, останавливаясь время от времени, чтобы полюбоваться розами и даже поглаживая бархатистые лепестки. Краем сознания она представляла, как соглядатай у окна верхнего этажа записывает в блокноте: “3:47. Миссис Кристин Янг остановилась понюхать розу. Красную”.

Кристин усмехнулась про себя. “Пусть себе пишет. В 4:15 объект наблюдения испарится”.

Она уже подходила к Джо. Брат пил пиво из горлышка. На траве валялись две пустые бутылки.

– Хочешь пивка, сестренка?

– Дай глотнуть.

– Не слыхала, что там с Ричардом?

– Майкл сказал, они подъедут часам к пяти.

Джо кивнул.

– Вот тебе и полегчает.

– Только я Майклу не верю.

– А почему ты не попросила Майкла связаться с Айзеком по мобильному?

– Я думала об этом, но потом решила, что лучше сразу забрать Эми и уходить. Джо вздохнул.

– Так и не передумала? Слушай, Крисси, это идея не из лучших.

– Джо, – Кристин невесело усмехнулась. – Мы достаточно хорошо знакомы, чтобы понимать: тебе меня в жизни не переспорить. Мы уходим.

– Когда?

– Сейчас же.

– Боже мой, Крисси. Ты же слышала Майкла. Если мы разбежимся, его чудище переловит нас по одиночке...

Кристин не дала ему договорить:

– Майкл много чего говорил.

– Да ты вспомни Йорк. Вспомни, что стало с теми беднягами... – Глаза Джо блестели. Он глотнул пива, проливая себе на подбородок. – Крисси, милая, я не хочу, чтобы с нами было так же.

– Ты хочешь сказать, с тобой?

– Ладно, ладно, – его голос стал приглушенным и хриплым. – Ладно, я – мешок дерьма, и вместо мозгов у меня дерьмо. Я знаю, что вы с Ричардом обо мне думаете. Вижу по вашим лицам, стоит мне войти. Каждый раз. Каждый раз, стоит мне войти в ваши гребаные ворота, я читаю на ваших лицах: “Опять принесло. Принесло Джо с потными подмышками, дерьмом вместо мозгов и мерзким характером”.

– Джо...

Он не слышал, глаза полнились неприкрытой обидой.

– ...может, удастся его сплавить побыстрей, – думаете вы. А ты знаешь, Кристин, как я вас уважаю! Я люблю ваших ребятишек. Я и своих бы любил, да только смотрю на них и вижу уменьшенные копии самого себя. Я в них вижу то, что другие – во мне. И это отвратительно.

– Джо, – умоляюще сказала Кристин. – Давай не будем об этом сейчас. Нам надо...

– А почему не сейчас? Неизвестно, будет ли у нас “потом”. Может, это мой последний шанс высказать, что я чувствовал все эти долбаные годы. Я всегда молчал, всегда...

– У нас еще будет время поговорить, Джо. У него на глазах выступили слезы.

– Правда? – хрипло прошептал он. – Будет время посидеть с вами и объяснить, что я не ради денег мечтал о разработке Солнечной Поляны, а чтобы доказать вам, что я не просто семейный шут, не просто жирное пузо и свинячьи мозги? Знаешь, как мне этого хотелось? Доказать вам с Ричардом, что я способен на что‑то настоящее, способен воплотить в жизнь мечту Билли‑Бисквита, чтобы вы сказали: “Да, мы ошибались насчет Джо. Он умеет‑таки добиться своего”.

Кристин догадывалась, что все это копилось в нем не один час и теперь выплескивалось – беспорядочно, хриплым напряженным голосом.