Постепенно она все понимала, но это была женщина с сильным характером. Если ей потребовались многие годы для того, чтобы принять мужчину, то теперь могло потребоваться еще не одно десятилетие, чтобы изменить эту привязанность.

Старец печально покачал головой. Режиссер затеял жестокую игру.

Горный Старец испытывал отвращение к жалости в любой ее форме. Но сейчас он начинал жалеть своего друга Вартлоккура.

Весна, 997 год от основания Империи Ильказара

ПОКА ОНИ БЫЛИ ВРАГАМИ, ОНИ ДОГОВОРИЛИСЬ

– Ты точно уверен, что ом сказал, что встретит нас именно здесь?

И бин Юсиф, глядя в открытое окно на утреннее солнце, отвечал, как всегда:

– Я уверен. Он сказал: «Постоялый двор «Красное сердце» в Итаскии». Как ты думаешь, для эля еще рано?

– Спроси Ялмара. Это его таверна. Ялмар!

Немолодой человек вышел из кухни и молча поставил перед ними две кружки. Уже уходя, он вдруг хлопнул себя по лбу и сказал:

– Ох. Надоть сказать вам. Здеся был парень за вами вечор…

Оба вздрогнули и пристально посмотрели на Ялмара.

– Мрачный старикан с носом вроде моего? – требовательно спросил бин Юсиф.

Ялмар внимательно изучил размеры и ястребиную форму внушительного носа Гаруна.

– Не-а. Не сказал бы так. Лет сорока, брюнет, крепко скроен.

Бин Юсиф нахмурился. Рагнарсон собирался что-то спросить, но в это время Элана мрачно спустилась по лестнице с этажа, где находились комнаты постояльцев.

– Он ушел, – сказала она. – Этой ночью.

– Насмешник?

– Кто же еще?

Они держали его связанным для его же пользы, чтобы не дать ему пуститься в погоню за Вартлоккуром и Непантой. Это могло стать неплохим компромиссом в их шансах получить оплату.

Бин Юсиф вздохнул:

– Ну, вот оно и пришло. Я боялся, что это случится. Псих ткнул в осиное гнездо, а нам нечем смазывать пятки.

– Что ты имеешь в виду? – Пустой вопрос. Все внимание Рагнарсона было сосредоточено на Элане, которая отошла к боковому окну. Она, казалось, была ужасно далеко в прошлом.

– Я имею в виду, что Насмешник вольно или невольно заставил нас помогать себе. Он чертовски хорошо знает, что для Вартлоккура мы одна команда. Так что, были мы замешаны или нет, Вартлоккур нанесет удар по нам, как только обнаружит Насмешника у себя на хвосте. Просто на всякий случай. А ты бы не стал? Что с Эланой?

– Я не хочу никак связываться с Клыкодредом. Но если предполагается, что нас все равно убьют, можно встретить врага лицом к лицу. Я думаю, она тревожится о Непанте. Они здорово подружились.

Элана тревожилась не о Непанте. Затруднения Непанты отошли на второй план. Ее проблема заключалась в недавно обнаруженной беременности. Как сказать об этом Браги так, чтобы он не исключил ее из своих планов? Она чувствовала себя слегка виноватой, потому что сосредоточилась на своих проблемах, в то время как беды Непанты были куда кошмарнее.

Рагнарсон заказал еще эля и спросил хозяина:

– Человек, который спрашивал о нас. Чего он хотел?

– Ниче не сказал. Сказал, вы были друзьями. – Рагнарсон поскреб свою бороду, которая уже приобрела свой настоящий цвет, и спросил:

– Какой у него был акцент?

– Нечего разводить об этом. Он тут.

Гарун глянул поверх кружек Браги. Рагнарсон повернулся…

Браги нырнул влево, вытянувшись в броске как человек, прыгающий в воду. Он перекатился, резко подсек Ялмара и крикнул:

– Элана!

Бин Юсиф метнулся в укрытие за стол, который перевернул Браги, и прогремел:

– Хаакен! Рескирд!

Четыре человека в монашеских одеяниях заняли дверной проход и наблюдали за бурной реакцией, вызванной их появлением.