|
С дедушкой. У меня опустились руки. За спиной присвистнул Соболь; я обернулся и увидел, что золотистоволосая Марина валяется у ворот без чувств. — Не сдохнет, очухается, — безжалостно сказал Соболь. — Угробила дочку, сука. — Что происходит? — тут как тут появилась капитан Заяц. — В самом деле, объясните. Может, еще не поздно… — Это был уже профессор. — Почему сразу «угробила»? Прошло совсем мало времени, и мы можем… — Излом ее забрал, — с готовностью объяснил Соболь, прервав Петракова-Доброголовина. — Так что искать уже никого не надо. Вероника Сергеевна заплакала, даже не спросив, кто же такой этот Излом. Захлюпала и бойкая капитанша, чего я, признаться, не ожидал. — Может быть, всё-таки не поздно? — спросил печально лейтенант Воскобойников. Я молча взглянул в направлении недостроенного здания. Аспирин и Пауль шустро поднимались по склону холма; Аспирин, приметив, что я смотрю, помахал рукой. Видимо, со зданием все в порядке. — Автомат давай, — велел Боря, дергая меня за штанину. — Потом! — отмахнулся я. Боря возмущенно засопел и с видом: «я так и знал, что надуют», отошел в сторонку. — Так, — сказал я. Помолчал, повторил: — Так. Офицер, ты за старшего — пока Аспирин не подойдет. Любого, кто не наш, если выйдет из лесу или с кладбища, — вали без предупреждения. Понял? Человек, не человек — одна малина. — Так точно, — отозвался Воскобойников. Он, кажется, обрадовался, поняв, что мы всё-таки собираемся отправиться на поиски Ирочки. — Может, я тоже с вами? — Сидеть, — грубо одернул его я. — Сами разберемся. Если через… через сорок минут нас не будет, пусть Аспирин уводит вас. Соболь, давай-ка на всякий случай проверим эту деревеньку. — Пошли, — просто сказал Соболь. Мы спускались по дороге. Я машинально поддел ногой какой-то валявшийся в пыли сельскохозяйственный штырь, потом так же машинально заметил справа от дороги небольшой и на редкость красивый «каменный цветок». Подбирать не стал — радиации и без него хватает, а защита от пуль и аномалий меня в данный момент волновала в очень незначительной степени. — Смысла идти, конечно, нету, — сказал Соболь как будто сам себе. — Да я тоже сначала так подумал. Но Излом — тварь неожиданная. — Это ж ребенок… — Кто его знает. Излома то есть. С ним можно договориться. — Сталкеру. А это — ребенок, Упырь. Он ее жрет уже, сам ведь знаешь. Косточки обгладывает… — Видишь ли, Соболь, а если он ее специально увел? Если ему от нас что-то нужно? — Думаешь? — Все может быть… Я перешагнул неширокую глинистую промоину, в которой валялся еще один «каменный цветок». Эльдорадо, поди ж ты. |
