|
— Чё там, чуваки? — Хреново тут, — ответил я. — Схрон искать Бармаглоту будем. Где-то в отдалении заухало, загрохотало. Доблестные бравые солдатики мочили из своих РСЗО. Аспирин подошел к Бармаглоту, посмотрел на торчащие белые куски кости. Кровь уже остановил коллоид-гемофаг, но и без крови рана смотрелась жутко. — Что ж так, чува-ак… — пробормотал он сочувственно. — Не, ну какой схрон? Какой схрон? Он же двинуться не сможет… А если сознание потеряет? — Он в него до сих пор не пришел, кстати, — вставил профессор. — Другого выхода нет, — отрезал Соболь. Над головами метнулась стая ворон, уселась на верхушках берез и принялась хрипло орать, словно заранее хороня Бармаглота и предвещая вкусный пир. Соболь было взялся за ремень одного из ружей, но я покачал головой. Соболь еле заметно пожал плечами. Зря стрелять — смысла нет, кто-то услышит, один мутант убежит подальше, другой, наоборот, заинтересуется и прибежит… Да и ворон почем зря бить ни к чему, они — еда. — Ищем схрон, — согласился Аспирин. — Я ничё. Давайте носилки делать. Носилки мы соорудили быстро из ремней и вырезанных тут же в березняке тонких, но прочных стволиков. Уложили Бармаглота, на всякий случай привязали покрепче — мало ли, вдруг опять бег по пересеченной местности случится. Когда Соболь и Пауль подняли носилки, сталкер неожиданно открыл глаза и спросил: — Что, совсем хреново? — Ногу ты сломал, брат, — сказал я. — Вразнос пошла нога, в самом колене. — Вот бля… — констатировал Бармаглот. — И куда вы меня тащите, пидорасы? Это была фраза из старого, всем известного анекдота, и мы дружно посмеялись, даже профессор. — Тащим мы тебя в схрон. Ты уж извини, назад — поздно, вперед — бессмысленно, — объяснил Соболь. — Без мазы, — подтвердил Пауль. — Давайте в схрон, — согласился Бармаглот. — Я тут не очень далеко знаю будку. То ли газопровод под ней, то ли нефтепровод… Крепкая такая будка. Тайник у меня там. — Ты погоди тайники раскрывать, а то сейчас начнешь… — проворчал Соболь. — Так это мне тайник, не вам. Жратвы чуток, «калаш» старенький, патроны… Бухло. — А. Тогда хорошо, — одобрил Соболь. — Будешь как на даче. Я хорошо представлял себе это «на даче». Лежишь в темноте, не можешь двинуться, в руках — дохленький «Калашников», а за стенами… Если придет крупный кровосос, или химера, или даже несколько крупных псевдоплотей — отдерут дверь в два счета, там же будка над трубой, а не бункер ядерный. А если придет контролёр — сам встанешь и откроешь, даже со сломанной ногой… И главное — нет уверенности, что тебя подберут. В Зоне сейчас почти никого нет, на экран ПДА можно пялиться до бесконечности. А братья- сталкеры, которые обещали зайти на обратной дороге, еще неизвестно, живы ли сами. |
