|
— А потом, если ноги унесешь, произведешь исследование. — Да она в танк снова залезла, чува-ак, — сказал Аспирин, что-то жуя на ходу. — Хрен ее знает, по какому принципу она из него вылазит. Я лично, например, на броне там сидел буквально жопой несколько раз, и ничего не вылазило. А тут — поди ж ты… — А вот эта псевдоплоть, — продолжал профессор свои умствования. — Они ведь умеют говорить, не так ли? Но откуда у них такие любопытные лингвистические построения? Мне что-то явно напоминает… — Тупые они, чува-ак, — пустился в объяснения Аспирин, решивший, видимо, приобщиться к науке. — Наслушаются человеческих слов, а потом в башке они у них запутываются, вот и получается абракадабра. — Абракадабра! — крикнуло из кустов, и псевдоплоть — давешняя, что ли? Может, кралась за нами? — кинулась наутек, хрустя ветвями. Издевается, сволочь? Я хотел пальнуть ей вслед, но мутант и без того улепетывал очень резво. — Ату ее! Ату! — азартно заорал Соболь. — Вот, видал, прохвессор?! — обрадовался Аспирин. — А через полчаса забудет, если не раньше. — Любопытно, — сказал профессор. — Было бы интересно проверить, какой первоначальный объем речи она может запоминать… — Догони, чува-ак, — предложил Аспирин. — И поговори. — Так, — сказал я. — На самом деле мы все крупно облажались — псевдоплоть шла рядом с нами, а мы рты разинули, ничего не заметили… Грош нам цена как сталкерам. Шутники, блин… — Не мороси. Это ж псевдоплоть всего-навсего, — буркнул Пауль. — И что? Или ты мало знаешь сталкеров, которых псевдоплоть завалила? Тут никого нельзя недооценивать, брат. — Учить он меня будет, — обиделся Пауль и отвернулся. Ответом ему стали очередные проделки озорной псевдоплоти, которая убежала недалеко и тут же вернулась. Укрывшись за валяющимся под склоном обгоревшим корпусом микроавтобуса, она принялась задорно вопить: — Мрокофь!!! Закурак!!! — Веселая какая тварь попалась, — заключил Соболь, снимая с плеча «зауэр». — И дружелюбная. Только я не люблю подобного юмора, да и приятелей у меня хватает. — Черт с ней, — сказал я. — Покричит и отстанет. Да и Бармаглот бы не одобрил. — Бармаглота с нами нету, — резонно заметил Соболь, но ружье убрал. С видимым сожалением. Я осмотрелся. На самом деле обстановка мне совершенно не нравилась. Тишиной своей, пусть и нарушаемой ораторствующей псевдоплотью… Покоем, пасторальностью этой чертовой: солнышко, травка зеленая, цветочки какие-то… Снова приблазнился пастушок с беленькими козочками или овечками, как в прошлый раз на пикнике… В чем-то я даже был благодарен проказливой псевдоплоти, которая своими воплями напоминала, что я вовсе не в гостях у друзей под Харьковом на даче, а в самой заднице мира. Как-то я прочел в некой книге, названия уже не помню, такую фразу: «Если бы мир имел форму задницы, то мы находились бы в самой ее дырке». |
