– Маршрут мы проверили, – доложил Боцман, – в особенности точки, где папа будет выгружаться из папамобиля. Город хороший. Для снайпера. Я десяток мест прикинул, из которых выстрел в принципе возможен. Но повторяю, для снайпера. Пистолетный выстрел я исключаю практически. Не отвергаю бомбометание. Но в этом случае вероятность поражения цели, то есть папы, крайне невелика. Это может попробовать безумец, но не профессионал. Мое мнение: контролировать папу по всем маршрутам перемещений и невозможно, и бессмысленно.

– А мне кажется, – даже как‑то обиженно вставил Борода, – что можно при желании стрельнуть и из пистолета. Мы должны всю дорогу следовать за кортежем, тогда, может, и напоремся на Деда.

– Дилетантов попрошу помолчать! – уже раздраженно прервал его Боцман. – Ты не видел, я видел. Стрельба из пистолета невозможна.

Я не успел сообщить ребятам о нашей с Доком разработке, как появился Артист. Он подлетел к нам как вихрь и сразу ухватил Бороду за грудки.

– Ты?! Ты?! – невнятно бормотал он. Намечалась, кажется, дуэль на любовной почве, причем участь Бороды, на мой взгляд, в этом случае была бы предрешена. Боцман, похоже, тоже пожалел художника, мы с ним одновременно, не сговариваясь, нежно прихватили Артиста за плечи. Нетренированный Борода с едва зажившей дыркой в левом боку был слишком уж недостойным противником для спецназовца, пусть даже крайне чем‑то обиженного. Я взял на себя роль арбитра.

– В чем дело?

Но Артист, хоть и отлип от Бороды, даже не обратил на меня ни малейшего внимания. Он говорил, вернее, орал только Бороде:

– Это ты рассказал Светлане о Ларисе?!

– Господи, – облегченно вздохнул перепугавшийся было Борода. – Да нет же, конечно. Мне‑то что? Я уж смирился...

– В чем дело, Семен?! – повторил я более решительно и непосредственно в ухо разъяренному Артисту.

Тот, кажется, начал приходить в себя.

– Свете кто‑то рассказал, что я все это время живу у Ларисы...

– Но это ведь так оно и есть, – заметил Боцман.

– Мне эта шлюха ни на черта не нужна! Я же по вашему заданию, для дела у нее ошиваюсь!

Я хотел было заметить, что он, Артист, всегда умеет совмещать выполнение задания с насыщенной интимной жизнью, но решил не подливать масла в огонь.

– Нет, это не я, – тем временем уверенно и отчетливо говорил Борода. – Я все же предпочитаю играть по правилам. Ты лучше вот что скажи: Лариса ходила к ней в больницу?

– Не знаю, – раздраженно проворчал Артист. – Впрочем, кажется, ходила. Да, точно, ходила навестить.

– Вот и насвистела ей там о своих победах, – усмехнулся Борода. – Это в ее стиле. Это чтобы Света не мнила, что она привлекательней и обаятельней самой Ларисы. Сто процентов гарантии даю, что это ее работа.

– Сам‑то небось только и рад! – все еще ярился Артист.

– Семен! – резко оборвал его Боцман, а я лишь сильнее стиснул ему плечо.

– Ладно, простите, ребята. – Артист так же легко, как и вспыхнул, пошел на примирение. – Я погорячился. Я не прав.

– Да мне‑то что... – Борода пожал плечами, хотя, мне кажется, неожиданный разрыв Светы с Артистом был ему на руку и в действительности он был ему рад.

Однако любовные многоугольники внутри моей команды интересовали меня ровно постольку, поскольку могли помешать оперативной работе и временно (а я надеялся, что временно) повредить умственным и физическим способностям моих бойцов.