Удар пришёлся точно в челюсть. Тяжёлый сапог, плюс аккуратность и раненный русский потерял сознание.

— Возвращаемся. — Ганс указал на тех, кому выпало нести раненного русского и выдал ещё один приказ. — Шульц, Микола подберёте тело Николаса, на обратном пути…

— Он Николай был… — Заметил один из солдат, не поворачивая головы — он сейчас следил за окнами противоположного здания.

— Что там? — Ганс отступил в тень, а весь отряд мгновенно рассеялся по местности. Только что этот полуразрушенный внутренний двор был полон людей и вот — практически никого.

— Кто-то в окне промелькнул, воон там. — Указал парень рукой в сторону окон и кувырком исчез за одной из куч хлама. С визгом пуля высекла искры из камней, на том месте, где только что стоял солдат.

Ганс ухмыльнулся, сдвигаясь по стене, к новому укрытию. Недолго было всё спокойно — эти одиночки, так и не покинувшие город, после того как отошли их разбитые войска, они никак не давали покоя новым хозяевам своей земли. Что ж, это не надолго…

Мумба сидел в засаде.

Он уже много часов тут сидел. Долго сидел. Терпеливо. Он ждал, как настоящий охотник и воин. Потому что только настоящий охотник умеет ждать долго и только настоящий воин умеет убивать. Мумба умел. Сегодня будет хороший день — сегодня он отрежет множество ушей! А когда вернётся домой — о! Когда вернётся, даже Лулуб не сможет обратиться к нему с грубым словом! А если обратится — Мумба убьёт его! Потому что Мумба Великий воин!

— Нас ждёт бой! — Буквально выплёвывая слова, говорил высокий худой офицер, стоя перед строем чернокожих солдат. Он говорил жёстко, стальным и властным голосом. Гордое, немного злобное лицо выражало только одно — решимость победить любой ценой. Переводчик, тоже офицер, с таким же сухим и жёстким лицом, переводил его слова солдатам. — Бой, в котором мы победим или погибнем! Враг слаб, но хорошо организован. Они оснащены хуже вас, воинов Третьего Рейха, но они не побегут и вам придётся…

Мумба слушал слова бледнокожего. Он ощущал, как трепещет его сердце, как сжимается и поёт его душа — это был странный белый командир. Иногда Мумба даже забывал, что он белый и удивлялся, почему он не отрезает уши поверженных врагов, словно какой-то воин из племени Нуосин. Этот белый был сильным страшным воином. Мумба очень уважал его. Он был бы счастлив его убить, но никогда не позволил бы себе попытаться — он понимал, что проиграет. Этот белый был не просто великим воином, Мумба не сомневался, что это вождь. А жаль, что нельзя его убить…, уши этого белого заслужили единственную нить. Как клыки Большого льва, нельзя нанизывать на нить с клыками других львов, так и уши этого немца можно было носить только на одной нити. С таким трофеем Мумба стал бы более уважаем, чем сам Лулуб! Увы…, но может однажды Духи станут благосклонны и Мумба станет более сильным, чем этот странный воин, не отрезавший ушей своих врагов…

Сейчас он сидел в засаде. В земляном окопе. И ждал сигнала. Английские…, или французские…, белые солдаты врага были на другой стороне, изрытой взрывами и гусеницами танков, земли — они тоже ждали.

Мумба чувствовал сейчас их страх. Он был разочарован и горд. Они боятся Мумбу, значит он сильный воин! Но они боятся, а это значит, что они немного слабее, чем он считал. Победа будет не столь почётна…

Почему белый офицер не даёт команды? Мумба хмуро пригладил курчавую бороду левой рукой. В правой он держал винтовку. Сколько ещё ждать? Наверное, белый командир молится Духам. Что ж, вполне ожидаемо — Мумба тоже молился Духам перед боем, а вот у белого времени на это не было, он командовал.