– Здравствуйте, – сказал следователь, – вот, выясняю, кто в офисе мог заранее знать, что Семен Михайлович поедет не на бронированной машине.

– Кто угодно, – пожала плечиком Аня.

– Нет, не кто угодно. Виктория Ивановна звонила на станцию техобслуживания накануне. И ей сказали, чтобы водитель приезжал к десяти часам. И тогда господин Собинов сказал, что поедет на работу во второй половине дня, когда машина вернется.

– И почему он срочно выехал на работу?

– Кто то, очевидно, позвонил ему. И потребовал срочно приехать. Кто то, кому владелец компании не мог отказать.

Аня помолчала.

– А если бы… если бы он поехал на бронированной машине? Что с ней… с ним было бы?

– Ну, наверное бы, пришлось перекрасить машину.

Аня отвернулась, чтобы скрыть слезы, и прошла в кабинет.

Аня перенесла совет директоров на утро, чтобы до этого хоть чуть чуть подготовиться и разобраться с долгами и активами компании. Ей хотелось это сделать самостоятельно, чтобы не выглядеть глупой девчонкой в глазах своих замов.

Она вызвала слесаря и сотрудника компании, которая произодила сейфы, и велела вскрыть сейф. Секретарша Вика сказала, что это невозможно сделать до утра, и Аня ответила, что если сейф не будет вскрыт до десяти вечера, Вика может считать себя уволенной.

Пока сейф оставался закрытым, Аня занялась изучением бумаг, лежавших в ящиках стола и имевшихся в распоряжении бухгалтерии. Они искала те восемьдесят пять миллионов долларов, о которых ей сказал Никитин.

Однако никаких следов этих денег в бухгалтерии не обнаружилось. Зато через два часа обнаружилось кое что другое.

Аня внимательно перечла документы, доставленные ей главбухом, утопила кнопку селектора и попросила секретаршу вызвать Алексея Защеку.

– Он отъехал из офиса, – ответила секретарша.

– Я хочу его видеть через пятнадцать минут.

Ровно через пятнадцать Защека и прибыл. Улыбнулся, помахал Ане ручкой и доверительно перегнулся через стол.

– Анна Семеновна, – сказал Защека, – вы… у вас очень усталый вид… Поверьте, мы все так сочувствуем вашему горю…

Вблизи его лицо походило на красный помидор с пуговками.

– Наша компания очень много задолжала, – спросила Анна, – не так ли?

Защека кивнул.

– Только по тем документам, которые я успела изучить, наша компания задолжала за топливо около десяти миллионов долларов, за обслуживание в различных аэропортах – около четырех миллионов, еще четыре миллиона авиаремонтным заводам и около полутора миллионов долларов зарплаты собственным работникам, – сказала Анна. – Кроме этого, компания должна банкам около двадцати миллионов долларов по кредитам. Так?

Защека кивнул.

– Несмотря на это, – сказала Анна, – на следующий день после смерти отца вы распорядились перевести миллион двести тысяч долларов на счет некоей фирмы «Энтерпрайз» за будущие поставки горючего.

Защека помолчал.

– А по какому праву вы мне задаете вопросы?

– Мне принадлежит эта компания.

– Ну, Анна Семеновна, это еще вопрос, кому она принадлежит. Вам или кому то еще.

– Кому именно? Отец был хозяином «Авиаруси».

– Ну почему же, Анна Семеновна. У вашего отца были партнеры. Два партнера – Кудаков и Веригин. Одного убили два года назад, другого – три.

Аня вздрогнула, вспомнив убийство Кудакова. Отец в это время как раз был в Англии. Она и не знала, кто такой Кудаков: ей сказала мать. Аня бросилась к отцу за расспросами, но тому было не очень приятно разговаривать на эту тему. Он просто коротко сказал, что Кудаков был плохой бизнесмен и что с компанией он был уже не связан: он только что продал свои акции, чтобы покрыть личные долги.