– Но позвольте… почему?

– Потому что это кресло Собинова и я его дочь.

Защека встал.

– Это заметно, – сказал он.

– Кто назначил вас исполняющим обязанности?

– Собственно, никто. Но на четыре назначен совет директоров…

– Кто, по российскому законодательству, назначает генерального директора: совет директоров или собрание акционеров?

Защека сморгнул.

– В этой компании… совет директоров.

– В таком случае потрудитесь объяснить совету директоров, что генеральным директором буду я. А до четырех часов я буду исполнять обязанности.

Защека пожал плечами.

– С великим удовольствием, Анна Семеновна, – сказал он, – а простите, нас в переговорной посетители ждут. С ними кто будет общаться – я или тоже вы?

– Разумеется, я, – сказала Аня.

Защека помолчал и нажал на селектор.

– Вика, – сказал он, – там Зубицкий в нижней переговорной, пусть поднимется.

Поклонился и вышел из кабинета.

* * *

Посетителей оказалось трое. Двое были в серых пиджаках, белых рубашках и подобранных в тон галстуках. Они напоминали репринт одного и того же издания, напечатанного пятьдесят и двадцать лет назад. Третий был угрюмый сорокалетний человек с бритой головой и вытатуированными на пальцах перстнями.

– Зубицкий Михаил Александрович, – представился тот экземпляр, которому было пятьдесят.

– Зубицкий Игорь Михайлович, – представился тот, кому двадцать.

– Анна Собинова, – сказала Аня.

Третий, в перстнях, не представился никак.

Аня усадила всех троих за круглый столик для совещаний, как раз около аквариума с пираньями. Все расселись куда как, и только человек в перстнях обошел стол и уселся лицом ко входу.

– Чаю? – спросила Аня.

Посетители кивнули. Аня нажала кнопку, и вошла секретарша Вика.

– Принесите чай, – сказала Аня, – вам какой? Черный? Зеленый?

– Зеленый, – сказал старший.

– Черный, – сказал младший.

– А у вас чай в пакетиках? – спросил тот, который с перстнями.

Секретарша кивнула.

– Мне, пожалуйста, полчашечки кипятка, а остальное – пакетики.

Аня посмотрела на свое отражение в аквариуме с пираньями и вдруг поняла, что она одета не очень хорошо. На ней были футболка и джинсы, в которых она прилетела из Лондона. Это была очень правильная одежда для студентки Лондонской школы экономики, но Аня не была уверена, что эта одежда подходит для стометрового офиса с дворцовым паркетом и южноамериканскими пираньями. Кроме того, это была не траурная одежда.

Наступила неловкая пауза, в течение которой человек с перстнями наблюдал за пираньями, а Зубицкий старший смотрел на Аню. Он смотрел на нее так, что Аня невольно снова покосилась на аквариум, чтобы проверить, не порвалась ли ее футболка на груди.

Никто не имел права так на нее смотреть!

Особенно когда отец мертв!

Зубицкий Ане страшно не понравился, но еще больше ей не понравился человек, который попросил полчашки кипятка. А остальное – пакетиками. Она вспомнила, как это называется. Чифир. Да, чифир, очень густо заваренный чай. Этот чай пьют в тюрьме. Значит, этот человек был в тюрьме. Спрашивается, зачем этот человек пришел вместе с кредиторами ее отца?

Надо было что то делать, но что? Аня вспомнила, что Стас предлагал ей свою помощь. Можно было встать, выйти в комнату отдыха и набрать номер Стаса. А можно было попросить подняться в кабинет тех двух парней, Игоря и Петю. Но это означало – сдаться. И с самого начала отказаться от самостоятельного расследования. А если это Стас убил ее отца? Как она может просить его о помощи?

Послышался цокот каблучков, и в кабинет вошла секретарша с подносом.