Секретарша Вика расставила чашки, очень очень сладко улыбнулась Зубицкому младшему и вышла. По ее походке было видно, что она принимает пол этого кабинета за подиум. Наверное, отцу это нравилось. Аня про себя порешила секретаршу уволить.

Зубицкий старший налил себе чашку и откашлялся перед разговором.

– Простите, – сказала Аня, – вы все… от одной организации?

– Да.

– А я одна. Мой отец не советовал мне вести переговоры, если я одна, а собеседников – трое. Поэтому у меня предложение – либо мы переговорим с вами вдвоем, либо, – Аня широко улыбнулась и очень пристально взглянула на человека, пившего пакетики от чая, – с моей стороны нас тоже будет трое.

Зубицкий и человек с перстями переглянулись. Человек с перстнями еле заметно поднял брови. Зубицкие вышли из кабинета, как игрок, удаленный с поля по свистку судьи.

– Олег, – сказал человек с перстнями.

– А?

– Если Стас будет спрашивать, кто приходил, скажи, что приходил Олег Васильевич.

– Что вам надо от компании?

– Денег.

– Сколько?

У Олега Васильевича были очень странные глаза. Нельзя сказать, чтобы они бегали. Скорее они походили на локаторы, которые медленно обследовали все узловые точки комнаты – и вместе с тем всегда смотрели прямо на Аню.

– Три миллиона, без штрафов и пеней. За поставленный керосин. Акты сверки возьмешь у коммерсантов, – последовал кивок в сторону дверей. – Два миллиона девятьсот шестьдесят тысяч, если быть точным.

– Акты сверки? Это… за сколько?

– За два года. Больше мы ждать не намерены.

– А почему вы раньше ждали?

– Раньше в компании денег не было. Теперь есть. За самолеты.

– За какие самолеты?

– Твой отец продал самолеты. Три старых «Ила», три Ту 154, десять новых Ту 204. Покупатель – авиакомпания «Скайгейт». Васька Никитин. Он уже летает по этим маршрутам.

Слово SkyGate было произнесено с неподражаемым рязанским выговором. Судя по акценту, Олег Васильевич не знал не только английского языка, но и латинского алфавита.

– Отец продал четырнадцать самолетов? Но это… это весь бизнес!

– В общем да.

– А почему он тогда не продал компанию?

– Если бы он продал компанию, «Скайгейт» вместе с самолетами получил бы долги. А долги у твоей компании больше активов. Так что это такой способ отделаться от кредиторов. Он же получал лавэ не на компанию. А на оффшорку.

Олег Васильевич помолчал, потом улыбнулся.

– Только нам безразлично, где эти деньги – здесь или на оффшорке. Главное, что они есть. И если нам даже сейчас не заплатят, мы будем считать эти долги безнадежными. А когда кредитор понимает, что долгов получить нельзя… все самое страшное случается из за безнадежных долгов, ты меня понимаешь, Аня?

Аня понимала. Аня не понимала другое. Ее отец был замечательный, умный человек. Он был самым проницательным бизнесменом. Он был ловок, все говорили. Как же так получилось, что он в течение двух лет не платил за топливо для самолетов? Или не доплачивал, по крайней мере?

И сколько еще таких долгов?

Господи боже мой! Господи мой боже! Ане отчаянно хотелось убежать в другую комнату и позвонить Стасу.

А еще больше ей хотелось убежать и позвонить отцу. Если бы это было возможно.

– Олег Васильевич, – сказала Аня, – я правильно понимаю, что компания должна многим и очень многим?

– Да.

– И ни денег, ни активов у нее нет, потому что активы проданы компании SkyGate, а деньги от сделки попали не в Россию, а в оффшор?

Олег Васильевич кивнул.