— Эдуард Уоринг? — предположил я.

— Точно! — Он прищелкнул пальцами. — Вы умнее, чем хотите казаться, Дэнни. Это произошло в самом конце того печального вечера, когда я выходил из комнаты Аманды. Она провожала меня очередной тирадой о том, какой я негодяй и что я, должно быть, не в своем уме, думая, что она будет платить мужчине за внимание, которое он ей оказывает. Ну, я отбился от всех этих нападок, переадресовав их ей. Это ее окончательно вывело из себя. В этом доме, прокричала она, есть человек, который отдаст все за ее к нему доброе расположение, и она собирается немедленно к нему отправиться. Я спросил, кого она, черт побери, имеет в виду, и она назвала имя Уоринга. Я рассмеялся ей в лицо. Через минуту она сорвала с себя всю одежду, набросила тонкий халатик и отправилась прямо к нему в комнату. Но ведь это известный вам мистер Кнут. Вы и сами, Дэнни, испытали его гостеприимство в подвале, не так ли?

— Ведь у вас есть своя теория, Росс, согласно которой существуют два пути сделать так, чтобы части совпали и образовали единое целое, — напомнил я. — Подскажите, каким образом должны совпасть эти?

— О’кей, мне теперь нечего терять! — Он сгреб бутылку с буфета и наполнил свой стакан до краев чистым виски. — Я слушаю. Говорите!

— Эта женщина — борец. Кстати, мы с вами в качестве рефери судили сражение, в котором она участвовала, — сказал я. — Обе они — дикие кошки, но между ними существует серьезная разница. Когда я отпустил Сорчу, она на некоторое время потеряла сознание, но потом пришла в себя. Сражение для нее закончилось. Она вышла из игры. Аманда тоже потеряла сознание, но, придя в себя, готова была продолжать драку. Самым опасным врагом, с ее точки зрения, была в тот момент ваша рука, и поэтому она попыталась вырвать из нее кусок мяса.

— Что вы имеете в виду под словом «попыталась»? — прорычал Росс. — У меня до сих пор в ней дикая боль!

— Уоринг тоже был не из тех, кого можно так просто взять голыми руками, — заметил я. — Мне кажется, его можно было принимать как аспирин. Он так быстро нанес мне удар своим приемом дзюдо, что я сначала вообще ничего не понял. В тот вечер в Мексике он, полагаю, чувствовал себя достаточно раздраженным и одиноким? Надежда на то, чтобы провернуть сделку, вылетела в окно вместе с Чарли. Его ждало только одно — возвращение домой с пустыми руками. И тут к нему влетает Аманда, срывает с себя халат и говорит, что она — его и совершенно бесплатно!

— Драгоценности? — спросил Росс с сомнением.

— Ее шансы получить желаемого третьего мужа тоже, кстати, вылетели в окно вместе с Чарли, — напомнил я. — Она обвиняла Сорчу в том, что та не позволила мужу в свое время помочь ей. А драгоценности — это то, что замечают все женщины, особенно такие, как Аманда, которой пришлось тяжело пробивать себе путь в жизни. Уоринг соглашается, и они крадут их вместе, а сделать это тогда было легче, чем отобрать конфетку у ребенка. Они знают, что после того, как вернутся в Англию, им следует подождать, пока страсти вокруг этого поутихнут и улягутся. Уоринг был счастлив, потому что ему постоянно хотелось развлекаться в подвале. Однако Аманду, очевидно, слишком сильно били, и ей перестало это нравиться.

— Ну и что тогда?

— Внезапно грянул гром. Уоринг узнает, что Сорча Ван Халсден намерена разыскать свои драгоценности и для этой цели она нанимает лучшего — я говорю это без ложной скромности — в Нью-Йорке частного детектива, чтобы тот нашел вора. Драгоценности не представляли для Уоринга никогда никакой ценности. Он использовал их только в качестве бартера за услуги, предоставляемые Амандой.