— Сегодня в старом доме ночь пройдет без секса! — добродушно рассмеялся Росс. — Как насчет стаканчика на ночь, Дэнни?

— С удовольствием. — Я подошел вместе с ним к бару. — Ну, как пальцы?

— Очень плохо! Надо было вбить ее проклятые зубы ей в глотку, но ты ведь уже знаешь меня… Я мягок в обращении с женщинами, хотя в социальном плане, может быть, стою даже ниже содержателя борделя. А тебя не беспокоит, что твое социальное положение тоже может пошатнуться?

— Вы живете за счет замужних женщин, а Рейнер — за счет женатых мужчин. — Я пожал плечами. — Полагаю, единственное различие между вами в том, что он не избивает чужих жен.

— Какой вы симпатичный негодяй! Я ведь уже, кажется, говорил вам это, Дэнни? — Он поднял свой стакан и одним судорожным глотком опрокинул его. — Это была интересная ночь. Вы, словно фокусник, вытащили очень много забавных вещей из шляпы, но все же большого жирного кролика вам достать оттуда не удалось, верно?

— Ну, впереди еще есть время, — спокойно заметил я.

— Не намерен оставаться здесь слишком долго. В моем почтовом ящике меня, может быть, снова ждет пакет с бриллиантами!

— Скажите мне кое-что, — попросил я. — Вы и Аманда… Какие у вас отношения?

— Ничего серьезного, — проворчал он.

— Но ведь в Мексике что-то было? — настаивал я.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я просто намерен внести некоторую ясность в ситуацию, вот и все, — ответил я вполне искренне. — В Мексике она решила, что ваши отношения основаны на том, что вы считаете ее прекрасным чувственным существом, а вы думали, что она вполне понимает, будто должна выполнять некое финансовое соглашение?

— Да. Дело в том, — он подлил себе в стакан, — что она приняла наши отношения за любовь. Она меня просто обманывала!

— Но в какой-то момент ведь все должно было как-то проясниться?

— В день после смерти Чарли, я, как, если вы помните, уже рассказывал, провел большую часть вечера в ее комнате.

— Помню. Ну и как она приняла ваше признание?

Он энергично потер рукой свой лоб.

— По правде говоря, сейчас я уже не очень помню. В моем бизнесе «последнее прости» происходит по-разному и часто очень спокойно. В большинстве случаев не имеет значения, как я разыгрываю финал, потому что сделка так или иначе завершается. Или смываюсь я, или уходит она. Но финал всегда один и тот же.

— Но ведь здесь было иначе? — улыбнулся я. — Вы думали, что получите что-то, но не получили.

— Вероятно, вы считаете, что она пострадавшая сторона. — Вывод прозвучал обиженно. — Я был уверен, что изучил все трюки, которые выкидывают дамы в подобном бизнесе, но Аманда научила меня нескольким новым. Я был вне себя в тот вечер в Мексике и размахивал кулаками, нередко попадая совсем рядом с ее акульими зубами.

— И она, вероятно, пришла в ярость?

— Обычное царапанье когтями, кусание! Эта девка, знаете ли, как пантера. Она вся состоит из мускулов и сухожилий. Не удивлюсь, что старина Лайсендер Пикок предпочел быстрее избавиться от нее после того, как они поженились. Ведь она одним ударом могла забросить его в море! — Росс нахмурился. — Да! Вспомнил! В тот вечер случилось еще кое-что… Вертится что-то в голове, но никак не могу вспомнить, что именно.

— Эдуард Уоринг? — предположил я.

— Точно! — Он прищелкнул пальцами.