Это необязательно должно было быть послание от того же мужчины. Сотни сообщений доставлялись во дворец каждый день уличными мальчишками, желающими заработать монету или две. На самом деле это был способ, которым Рэнд мог ухитриться послать сообщение, если ему представилась такая возможность.

   Шагнув вперед с внезапной решимостью, она схватила пергамент и сломала печать. Когда она стряхнула кусочки воска в протянутые руки Кейт, ее сестра подошла к окну, чтобы выбросить их. Изабель развернула послание, пробежала взглядом по строчкам.

   Обращения не было. Инструкции были краткими и по делу. Она может добиться свободы от ненавистного брака, поклявшись перед королевским советом, что ее мужа не было во дворце с сумерек до времени далеко за полночь в день прискорбной кончины мадемуазель. Она также должна сказать, что руки у него были в крови, когда он вернулся в их комнату.

   Ни подписи, ни печати в конце страницы. Почерк был четким, как будто послание было написано писцом, которому заплатили за него. Такие меры предосторожности могли быть приняты из-за того, что автор боялся, что его руку узнают, или это могло быть просто, чтобы быть уверенным, что кто бы его ни послал никогда не будет связан с его последствиями.

   Ей хотелось разорвать листок на тысячу кусочков. Или оставить его на видном месте в уборной в корзине с сеном, которое предназначалось для подтирания, чтобы кто-нибудь использовал его для более подходящей цели.

   — Что такое, Изабель? Ты в порядке? Плохие новости? Это... это Рэнд?

   — Нет, нет, — сказала она, быстро встряхнувшись. — Это пустяки.

   — Да и предполагаю, известие о том, что королева родила тройню, все наследники мужского пола, тоже было бы пустяком.

   Этот комментарий получил кривую улыбку.

   — Это не так важно, безусловно, всего лишь просьба, чтобы я помогла повесить моего мужа, дав показания против него. И ложные сведения, если тебе будет угодно.

   — Ты не хочешь?

   — Поразительно, не правда ли? — На краю сознания всплыл намек на идею, связанную с этим фактом, хотя она не могла полностью осмыслить ее.

   — Едва ли. У тебя всегда было нежное сердце, дорогая Изабель, хотя ты пытаешься это скрыть. Что ты будешь делать?

   — Ничего, так как не знаю, куда отправить отказ.

   Кейт выглядела жалостливо.

   — Это твоя единственная мысль, отказать?

   — Я могла бы отправить посланника к королю с официальным письмом, если бы думала, что он изволит прочитать его.

   — Что, как он ясно дал понять, не доставляет ему удовольствия. Очень плохо, что его мать не здесь.

   — Леди Маргарет?

   — Ей нравится Рэнд, она использовала его в течение многих лет. Она также является тем человеком, который разработал план, который привел Генриха на трон, той, кто держит сердце сына в своих миниатюрных ручках. Она лучше всех понимает его, хотя они только и делали, что писали друг другу в течение нескольких лет, она, чья кровь является подтверждением его королевского происхождения, и таким образом...

   Изабель подняла руку, чтобы остановить убедительный поток слов:

   — Я понимаю, спасибо. Но она вряд ли вернется из Винчестера до родов королевы, даже если это не окажутся тройняшки.

   — Ты права, — тяжело вздохнула Кейт.

   — Если только, — сказала Изабель, в ней начала зарождаться надежда.

   Ее сестра подняла голову:

   — Да?

   — Если только не убедить ее, что трон в опасности.