– Это ничего не доказывает. Клаус говорит:

– К сожалению, у меня нет иного способа доказать вам, кто я такой. Я Клаус Т. и ищу своего брата Лукаса. Вы с ним знакомы. Он наверняка говорил вам обо мне, о своем брате Клаусс.

– Да, он часто говорил мне о вас, но я, должен признаться, никогда не верил в ваше существование.

Клаус смеется:

– Когда я кому‑нибудь рассказывал о Лукасе, мне тоже не верили. Смешно, вы не находите?

– Нет, не особенно. Давайте присядем вот здесь.

Он показывает на низкий столик и кресла в глубине магазина, возле стеклянной двери, распахнутой в сад.

– Если вы не Лукас, я должен представиться. Меня зовут Петер. Петер Н. Но если вы не Лукас, то почему вы зашли именно сюда?

Клаус говорит:

– Я приехал вчера вечером. Во‑первых, я по шел к дому Бабушки, но он больше не существует. На его месте находится спортивная площадка Я вошел сюда, потому что, когда я был ребенком, здесь тоже был книжный магазин. Мы часто заходили в него за бумагой и карандашами. Я до сих пор помню человека, который работал в нем. Бледный и тучный человек. Я надеялся здесь застать его.

– Виктор?

– Я не знаю его имени. Я никогда его не знал.

– Его звали Виктор. Он умер.

– Естественно. Уже тогда он был немолод.

– Конечно.

Петер смотрит, как сад погружается в сумерки. Клаус говорит:

– Я наивно полагал, что после стольких лет найду Лукаса в Бабушкином доме. Где он?

Петер продолжает смотреть в темноту:

– Не знаю.

– Кто‑нибудь в этом городе может это знать?

– Нет, не думаю.

– Вы хорошо его знали?

Петер смотрит Клаусу прямо в глаза:

– Настолько, насколько можно кого‑нибудь знать.

Петер перегибается через стол, сжимает Клаусу плечи:

– Хватит, Лукас, прекратите эту комедию! Зачем вам это нужно! Разве вам не стыдно так со мной поступать?

Клаус высвобождается, встает:

– Я вижу, что вы с Лукасом были очень близки.

Петер падает в кресло:

– Да, очень. Простите меня, Клаус. Я познакомился с Лукасом, когда ему было пятнадцать лет. В тридцать лет он исчез.

– Исчез? Вы хотите сказать, он уехал из этого города?

– Из этого города, а может быть, из страны. А сегодня он возвращается под другим именем. Мне всегда казалась глупой эта игра с вашими именами.

– У нашего Дедушки было двойное имя Клаус‑Лукас. Мать, очень привязанная к своему отцу, дала нам эти два имени. Перед вами не Лукас, Петер, а Клаус.

Петер встает:

– Хорошо, Клаус. В таком случае я должен передать вам то, что вручил мне ваш брат Лукас. Подождите меня.

Петер поднимается в квартиру и вскоре возвращается с пятью толстыми школьными тетрадями:

– Вот, держите. Они предназначены вам. Вначале их было гораздо больше, но он все время перечитывал их, исправлял, выбрасывал все, что не было необходимым. Если бы у него хватило времени, я думаю, он бы выбросил все.

Клаус качает головой:

– Нет не все. Он бы оставил главное. Для меня. Он берет тетради. Он улыбается:

– Наконец‑то перед нами доказательство существования Лукаса. Спасибо, Петер. Их никто не читал?

– Кроме меня никто.

– Я остановился в гостинице напротив. Я вернусь.

* * *

Клаус читает всю ночь, иногда отрывается от страницы, смотрит на улицу.

Над книжным магазином два из трех окон квартиры долго остаются освещенными, третье окно темно.

Утром Петер поднимает железную штору магазина, Клаус ложится. Днем Клаус выходит из гостиницы, обедает в одном из людных кафе города, где в любое время дня подают горячую пищу.