Впервые с самого декабря ей было по-настоящему больно.

Она прижималась к стене монумента Вашингтона, слышала грохот перестрелки со стороны Смитсоновского института… и все происходящее казалось ей нереальным. Наверняка из-за болевого шока. У нее все еще было дело. Вернее, даже два.

Амелия и Айван Диас стояли в центре группы из семи детей. Семь пар глаз смотрели на нее с надеждой. Эйприл кинула взгляд на север, в сторону Белого дома. Там находилась главная база ОТГ в Вашингтоне. И там тоже шла битва. На помощь оттуда не стоило рассчитывать. Теперь она посмотрела на восток. Кто бы ни нападал на замок, они засели именно там. Отряды боевиков толпились за укрытиями, но перестрелка сходила на нет. Эйприл не была солдатом, но даже она могла сделать вывод, что штурм превращается в осаду. Все выглядело именно так.

Вокруг Белого дома ситуация обстояла лучше. ОТГ там дала достойный отпор агрессии. Эйприл ощутила усталость, а от раны на ноге по всему телу расползалась боль.

Думать становилось все сложнее. И теперь вот семь детей. Куда их девать?

Важнее всего было куда-то их спрятать.

– Мы должны идти дальше, – сказала она. – Пойдемте. Мы доберемся до другой стороны Белого дома, и там нам помогут.

– Погодите, – вновь подала голос девочка, которая говорила прежде. Десять или одиннадцать лет, темные волосы, серьезное личико. – Уилли однажды ранили около пруда в Садах Конституции.

– Где это? – спросила Эйприл, и девочка указала направление. – Хорошо, значит, свернем к Белому дому до того, как зайдем так далеко.

Она повела детей по Аллее на север, так, чтобы выйти на Эллипс с юга от Белого дома. Битва там, похоже, уже завершилась. Обернувшись, Эйприл пришла к выводу, что у Смитсоновского института ситуация складывается аналогично. Одно из ближайших к замку зданий дымилось, но что происходило внутри, сказать было сложно. Сейчас она могла думать лишь о том, чтобы привести детей в безопасное место. И передать свое сообщение.

Когда они добрались до дальнего края территории Белого дома к югу от Административного здания Эйзенхауэра, как гласил соответствующий указатель, Эйприл остановилась.

– Ладно, – сказала она, – так кто из вас дети Диаса? – Она не успела запомнить, когда старшая девочка показала их в первый раз.

Два ребенка подняли руки. Они и правда выглядели как брат с сестрой. Девочка была старше на пару лет и сильнее похожа на Аурелио.

– Ваш отец просил передать, что с ним все в порядке, – сообщила Эйприл.

– Вы с ним говорили? – спросил мальчик, Айван.

Эйприл кивнула:

– У нас было задание. Думаю, это можно так назвать. Он в порядке и собирается вернуться в Вашингтон при первой возможности.

Айван всхлипнул, и сестра моментально обняла его. Эйприл тут же прониклась к ней симпатией. Амелия. Должно быть, она сейчас испытывала то же самое, что и брат, но тем не менее оставалась старшей сестрой.

– Амелия, – обратилась к ней Эйприл. Девочка подняла взгляд, в ее глазах стояли слезы. – Ты очень храбрая. И ты заботишься о брате. С вашим отцом все хорошо. Держитесь, и он обязательно к вам вернется.

Она не знала, что еще можно сказать.

Амелия кивнула. Айван по-прежнему прятал лицо у нее на груди.

– Простите, у меня нет новостей о родителях остальных, – извинилась она.

– У нас нет родителей, – сказала та же девочка, которая прежде говорила о ранении Уилли.

– Как тебя зовут?

– Вайолет. А вас?

– Эйприл.