Машина уже скрылась, а они еще долго стояли и смотрели на дорогу, словно ожидая, что машина по каким-то причинам возвратится.

— Пошли купаться, — позвал Лопушок. Если бы кто-нибудь его увидел впервые, то ни за что не подумал бы, что Ваня — жизнерадостный и очень смешливый человек.

— Пошли, — согласилась Лариса.

А Топорок просто кивнул в ответ на предложение друга и первым зашагал к реке.

День был уже на исходе, но все равно было очень жарко. Даже возле реки не было свежести. Травы, цветы, кустарник на берегу — все было вялым и разморенным. И облака, казалось, плыли ленивее, чем всегда. И даже Сожа разомлела и несла свои воды, устало задевая поникшие тростники и теплые берега.

Они купались нехотя. Просто надо было смыть пыль и труху от сена. А потом они лежали на мягкой душистой траве на крохотной лужайке под березами, которые росли островком на берегу Сожи, лежали и глядели в небо. Думали о разном, но всем троим было грустно.

Высоко в небе парил ястреб. Он будто повис над землею.

— Уметь бы так летать, — сказал Лопушок.

— И что б ты тогда делал? — спросила серьезно Лариса.

— Что? Я залетел бы высоко, высоко и стал бы глядеть на землю.

— На землю ты можешь посмотреть и с самолета. Посмотреть с такой высоты, куда никакой ястреб не залетит, — заметил Федя.

— А ты когда-нибудь летал на самолете? — поинтересовалась Лариса.

— Летал. И на «ТУ-104» и на «ИЛ-18».

— А я никогда не летал даже на «кукурузнике», — со вздохом признался Лопушок.

— И я не летала.

— Страшно, Федь, летать-то? — спросил Лопушок.

— Нет.

— А дорого, Федь, билет на самолет стоит?

— Смотря куда лететь. Для школьников билеты дешевле. В Крым и обратно за меня рублей двадцать, кажется, заплатили.

— Двадцатку, да? — удивился Лопушок. И непонятно было, что означало это удивление: то ли дорогим показался билет на самолет Ване, то ли — дешевым. Он помолчал, что-то подсчитывая, а потом сказал: — Двадцатку за лето заработать можно. И мамка пятерочку даст. А в вашем городе, Федь, аэродром есть?

— Есть.

— А мне билет продадут, если я один полечу?

— Продадут.

— Буду копить деньги. А на то лето приеду к тебе в гости и слетаю в Крым и обратно.

— А мне не хочется лететь на самолете, — сказала Лариса.

— Почему? — удивился Лопушок.

— Мне кажется это совсем не интересно. Сиди себе в кресле, как деревяшка. Вот, если бы самой самолет повести! Тогда было б здорово.

— Самой? Ишь чего захотела! — Лопушок даже усмехнулся.

— А мне все хочется самой делать. Пассажиром быть скучно.

— Разве тетки летчиками сейчас бывают? — усомнился Ваня.

— Что значит — тетки? — вспыхнула Лариса.

— Ну, женщины.

— Конечно, бывают. Сама читала в журнале о женщине, которая капитан воздушного корабля.

— И чего? Ты, значит, хочешь стать летчицей?

Лариса не сразу ответила Лопушку. Она долго и задумчиво смотрела в небо. Ваня не вытерпел и сказал:

— Чего же не отвечаешь-то? Секрет?

— Я не хочу стать летчицей. Я еще не знаю точно, кем хочу стать. Мне хочется быть и путешественницей, и космонавтом, и воспитательницей в детском саду.