– поначалу самого общего характера, чтобы возбудить интерес к более важным, более точным данным и…

Тут раздался звонок в дверь. Хедрок вздрогнул, нажал кнопку на пульте и отключился, прервав разговор. Ясно сознавая, что позволил себе разволноваться, он, умышленно не спеша, вынул из галстука обыкновенную золотую булавку и склонился над столом. На нем лежал перстень, маленькая блестящая вещица; покрытая орнаментом головка перстня в точности повторяла экран большого информатора в углу комнаты, с той лишь существенной разницей, что была вещественной, вполне осязаемой, а вся конструкция приводилась в действие атомными силами при помощи совершенной энергетической установки, заключенной в корпус перстня. Гораздо проще было воспользоваться автоматическим рычажком, вделанным на всякий экстренный случай, как сейчас, но Хедрок тянул время, дабы успокоиться.

Задача была довольно трудная, пожалуй, сравнимая с вдеванием нитки в иголку. Три раза он не мог попасть в пазик – рука еле заметно дрожала. На четвертый – удалось. Экран вспыхнул, словно лампочка лопнула, правда, не оставив осколков и вообще никаких следов – все растворилось в воздухе. На тумбочке в углу, где секунду назад располагался информатор, лежало лишь одеяльце, используемое в качестве подстилки, чтобы не поцарапать поверхность тумбочки. Хедрок швырнул его в спальню, затем постоял в нерешительности, держа перстень на ладони. Наконец положил его в металлическую коробочку, к трем другим кольцам, и нажал на кнопку, чтобы все они исчезли, если кто‑нибудь вздумает открыть коробочку. Когда он размеренным шагом направился к двери, в которую настойчиво звонили, только перстень‑пистолет остался у него на пальце.

В высоком человеке, стоявшем в коридоре, Хедрок узнал одного из дежурных офицеров императрицы. Тот кивнул и отчеканил:

– Капитан, ее величество просила сообщить, что обед уже подают. Будьте любезны следовать за мной без промедлений.

В первое мгновение у Хедрока создалось впечатление, что над ним грубо подшутили – императрица Иннельда уже начала свою щекочущую нервы игру. Не могло так быстро наступить время обеда! Он взглянул на часы. На маленьком циферблате было 12:35. Прошел час с тех пор, как из суровых, прекрасно очерченных уст императрицы он услышал смертный приговор.

Фактически ему не оставили выбора – идти на обед или нет. Все решили за него уже тогда, когда он сообщал Совету, будто располагает тремя часами. Положение приобрело полную ясность, когда он шел мимо солдат, стоявших в каждом коридоре на пути в императорскую столовую. Да, вот она реальность, от которой никуда не денешься. Хедрок остановился на пороге огромного зала, постоял немного, приходя в себя, и саркастически улыбнулся. Затем спокойно, с легкой усмешкой на устах прошел между рядами столов с шумными придворными и опустился на свое место в пяти креслах от императрицы, сидевшей во главе трапезы.

2

Коктейль и суп уже были поданы. После активного обсуждения ситуации с членами Совета, столь внезапно прерванного, Хедрок пребывал в некоторой задумчивости и ждал, что будет дальше, разглядывал мужчин вокруг себя – молодых, уверенных в себе, умных и преданных сторонников ее императорского величества.

С острым чувством сожаления подумал о том, что сейчас все должно кончиться. Шесть месяцев с немалым удовольствием провел он в этом блестящем обществе. При виде этих надменных мужчин, наделенных огромной властью, предающихся необузданным наслаждениям, он с грустью думал о своем далеком прошлом.