Но мы распущенны в кругу друзей,

 Мы отдыхаем в их любви, себе

 Причуды позволяем, наша страсть

 Несдержанна, и оскорбляем мы

 Невольно тех, кого всех больше любим.

Леонора

В твоем спокойном рассужденье, друг,

 Всего тебя я с радостью узнала.

Антонио

Досадно мне — охотно признаюсь,

 Что я сегодня меру потерял.

 Но согласись: когда с горячим лбом

 Приходит от работы человек,

 Чтоб отдохнуть под сладостною тенью,

 Под вечерок, для нового труда,

 И вдруг находит, что уж раньше тенью

 Бездельник завладел: ужели в нем

 Не вспыхнет человеческое чувство?

Леонора

Когда он настоящий человек,

 Он эту тень разделит с человеком,

 Что отдых усладит и облегчит

 Ему работу чудною беседой.

 Ведь дерево дает большую тень,

 И нет нужды, чтоб вытеснять друг друга.

Антонио

Не будем дальше вновь и вновь играть

 Одним сравнением, Элеонора.

 Да, много в этом мире есть вещей,

 Что мы готовы разделить с другими.

 Но есть одно сокровище: оно

 Дается только истинной-заслуге.

 И есть другое, что и с заслужившим

 Никто не пожелает разделить.

 Ты хочешь знать их имя? Это — лавр.

 Другое же — благоволенье женщин.

Леонора

Венок на юношеской голове

 Заслуженного мужа оскорбил?

 За труд его, за сладостные песни

 Не мог бы ты найти скромней награды.

 Заслуга неземная, что парит

 Лишь в воздухе и нам чарует дух

 Лишь в легких образах и нежных звуках,

 Она одним лишь символом прекрасным

 Достойно может быть награждена.

 Как он едва касается земли,

 Едва касается высокий дар

 Его чела. Бесплодна эта ветвь,

 Поклонников бесплодное вниманье

 Ее дарит ему, чтоб облегчить

 Свою вину. Едва ли будешь ты

 Завидовать сиянью золотому

 Вкруг мученика голой головы.

 И знай, что так же лавровый венок —

 Скорее знак страдания, чем счастья.

Антонио

Ужель хотят прелестные уста

 Учить презренью к суетности мира?

Леонора

Ты не нуждаешься в моих уроках,

 Чтобы ценить достойное. Но все ж

 От времени до времени и мудрый

 Нужду имеет в том, чтоб в верном свете

 Ему явили то, чем он владеет.

 Не будешь, благородный человек,

 Ты притязать на призрачную почесть,

 Ведь служба, за которую тебе

 Обязаны твой князь, твои друзья, —

 Жива и действенна, твоя награда

 Должна живой и действенною быть.

 Твой лавр — доверье герцога, оно,

 Как сладостное бремя, на плечах

 Покоится твоих, доверьем всех

 Прославлен ты.

Антонио

Но ты не говоришь

 О ласковом благоволенье дам?

 Иль ты его изобразишь ненужным?

Леонора

Как посмотреть! Ты не лишен его,

 Хоть без него ты обошелся б легче,

 Чем тот прекрасный, милый человек,

 Скажи одно: могла ли б о тебе

 Какая-нибудь женщина с успехом

 Заботиться, тобою заниматься?

 Все прочно у тебя, в порядке все.