Леонора

Но он вредит себе, а не другим.

Антонио

Нет, и других он слишком оскорбляет.

 Едва ли ты решишься отрицать,

 Что, схваченный внезапной страстью, он

 Дерзнет бранить и князя, и княжну,

 И всякого злословить, кто б он ни был,

 Лишь на мгновенье, правда, но оно

 Приходит вновь: он языком своим

 Владеет так же мало, как и сердцем.

Леонора

Я думаю, что, если бы он мог

 Отсюда удалиться ненадолго,

 Для всех бы это было хорошо.

Антонио

Да, может быть, а может быть, и нет.

 Но нечего об этом думать. Мне

 Не хочется вину взвалить на плечи.

 Покажется, что я его гоню.

 Я не гоню его. Спокойно может

 Он и со мной остаться при дворе.

 И если он желает примириться

 И следовать совету моему,

 Мы кое-как ужиться вместе можем.

Леонора

Ты повлиять надеешься на душу,

 Которую пропащею считал?

Антонио

Всегда надежда лучше, чем сомненье,

 И мы должны надеяться всегда.

 Кто может все возможности учесть?

 Он дорог князю, пусть же остается,

 И если мы напрасно бьемся с ним,

 Он не единственный, кого мы терпим.

Леонора

Что можешь ты судить столь беспристрастно,

 Я все-таки не думала, мой друг.

Антонио

Ведь преимущество имеет старость:

 Хоть ей ошибок и не избежать,

 Она с собой справляться быстро может.

 Ты примирить меня старалась с другом,

 Теперь об этом я прошу тебя.

 Ты делай все, что можешь, чтобы Тассо

 Опомнился, скорей пришел в себя.

 Я сам пойду к нему, как только я

 Узнаю от тебя, что он спокоен

 И что не может увеличить зла

 Присутствие мое. Но в сей же час

 Ты это сделай, вечером Альфонс

 Обратно едет, и его я должен

 Сопровождать. Ну, а пока прощай.

 ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Леонора

(одна)

На этот раз мы разошлись, мой друг,

 И наши интересы не идут

 Рука с рукой. Чтоб Тассо получить,

 Я временем воспользуюсь. Скорей!

 ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

 ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

 КОМНАТА

Тассо

(один)

Проснулся ль ты внезапно ото сна,

 Покинул ли тебя обман прекрасный?

 Иль после дня блаженства страшный сон

 Тебя связал и душу заключил

 В тяжелые оковы? Да, теперь

 Ты наяву и грезишь. Где ж часы,

 Игравшие цветущими венками

 Над головой твоей, когда твой взор

 Тонул свободно в синеве небес!

 Ты жив еще, и чувствуешь себя,

 И все-таки, живешь ли ты, не знаешь.

 Моя ли в том, другого ли вина,

 Что я здесь оказался как преступник?

 Что сделал я, что должен так страдать?

 И не был ли заслугой весь мой грех?

 Его увидев, я с такой надеждой,

 С такой мечтой навстречу поспешил:

 Его я принимал за человека,

 Я шел к нему открыто и нашел

 Замок, засов и никакого сердца.