В обеих руках Эрик держал два фибровых чемоданчика. Они были совсем небольшие и в самолете легко сошли бы за ручную кладь.

– Привет вам от Ривза, – расплываясь в улыбке, добавил он, когда Том уже вел его к машине.

Эрик Ланц говорил с едва заметным акцентом.

– Хорошо доехали?

– О, да! Обожаю Францию! – восторженно воскликнул тот, словно они находились на Лазурном берегу или, по крайней мере, бродили по одному из великолепных музеев.

Настроение у Тома внезапно испортилось, хотя какое это имело значение? Он будет вежлив, как всегда, накормит Эрика обедом и завтраком, предоставит ему постель, а Эрику ничего другого и не нужно.

Ланц отклонил предложение Тома положить чемоданы на заднее сиденье и поставил их в ногах.

Том завел машину, и они поехали.

– Уф! – с облегчением крякнул Эрик, сдирая усы. – Вот так‑то лучше!

Взглянув через плечо, Том увидел, что очки тоже уже исчезли.

– А все этот Ривз! «Это уж слишком!» – как любят говорить англичане. Плюс ко всему – еще вот эти два паспорта.

В подтверждение своих слов он достал из внутреннего кармана один паспорт и заменил его на другой, который вытащил из потайного отделения футляра для бритвы, извлеченного из одного фибрового уродца.

«Видимо, новый документ более соответствует его теперешней внешности», – подумал Том. Интересно, как его зовут на самом деле? А черные волосы – натуральные или покрашены? И чем именно он занимается помимо того, что выполняет мелкие поручения Ривза, – вскрывает сейфы или промышляет кражей драгоценностей на Лазурном берегу? Пожалуй, лучше Тому этого не знать.

– Вы живете в Гамбурге? – спросил Том по‑немецки – отчасти из вежливости, отчасти ради того, чтобы попрактиковаться в немецком.

– Нет, в Западном Берлине, там гораздо веселее, – по‑английски ответил Эрик.

«И гораздо прибыльнее, – добавил про себя Том, – особенно если этот тип имеет отношение к торговле наркотиками или нелегальной переправке иммигрантов. Любопытно, что он переправляет сейчас?» В отличие от всего остального, туфли на Эрике были явно из дорогого магазина.

– Завтра у вас встреча? – спросил Том.

– Да, в Париже. Из вашего хауса я должен выехать в восемь утра, если вас это не затруднит.

Мне перед вами неловко, но Ривз не смог устроить так, чтобы тот, с кем у меня свидание, ожидал меня в аэропорту.

– Вам нужно ему что‑то передать? Можно узнать, что именно?

– Драгоценности! – хохотнул Ланц. – Очень миленькие. Жемчуг – я знаю, он сейчас не в ходу, но это – нечто особенное. И еще ожерелье из смарагдов, в смысле – из изумрудов.

«Ну и ну», – подумал Том, но промолчал.

– Вы любите изумруды?

– Честно говоря, нет.

Том действительно терпеть не мог изумруды, возможно, потому, что блондинке Элоизе не нравились зеленые камни. Насколько он помнил, ему даже не нравились те женщины, которые любили изумруды или вообще отдавали предпочтение зеленым тонам.

– Я даже собирался показать их вам. Я так рад, что попал к вам, – затараторил Эрик, когда они проехали через ворота Бель‑Омбр. – Теперь я своими глазами вижу ваш великолепный дом, о котором рассказывал Ривз.

– Я вас оставлю на минутку в машине, хорошо?

– У вас гости? – настороженно спросил Эрик.

– Нет, что вы. Я сейчас вернусь, – сказал Том. Он увидел свет наверху, у себя в комнате, так что Фрэнк, вероятно, уже вернулся.