– Том, привет! Добро пожаловать в Берлин! Когда увидимся?

– Если можно, то прямо сейчас, – ответил Том, стараясь не выдать волнения. – Или ты занят?

– Нет‑нет! Откуда звонишь?

Том назвал гостиницу и сказал, что ему осталось только расплатиться.

– Мы тебя подберем. Свободное время имеется? – весело спросил Эрик и, обращаясь к кому‑то рядом, перешел на немецкий: – Это на Альбрехт‑Ахиллештрассе, Петер – совсем недалеко... – И – Тому: – Увидимся через десять минут, пока!

По поводу поспешного отъезда у администрации никаких вопросов не возникло. Том подумал, правда, что им может показаться странным отсутствие юноши, чей чемодан он теперь нес, и он уже приготовился сказать, что господин Эндрюс ждет его в аэропорту. Однако его ни о чем не спросили, и Том с иронией подумал, что, будь он одним из похитителей или в сговоре с ними, ему не потребовалось бы никаких дополнительных усилий: вынести вещи похищенного оказалось плевым делом.

– Приятного путешествия! – сказал клерк.

– Спасибо, – отозвался Том и увидел, что Эрик уже стоит в холле.

– Здравствуй, здравствуй! – жизнерадостно приветствовал его Эрик. Его темные волосы еще не успели высохнуть после ванны. Он весь сиял. – Уже все сделал? Один чемодан я сам возьму. С тобой больше никого?

– В настоящее время – никого. Мой друг ждет меня в Люфтхафене[7], – нарочито громко ответил Том на случай, если кто‑либо их слушает.

Эрик взялся за чемодан Фрэнка.

– Ну, двинули! Машина Петера тут справа. Моя на сегодня – капут! Чинится в гараже.

Он заливисто рассмеялся.

У тротуара их ждал светло‑зеленый «опель», и Эрик представил Тома Петеру Шублеру – высокому сухощавому человеку лет тридцати с тяжелой квадратной челюстью, черноволосого, с короткой и, похоже, совсем недавней стрижкой. Багаж свободно поместился на заднем сиденье, а самого Тома гостеприимный Эрик усадил впереди рядом с Петером.

– Ну, и где же твой приятель? Он и на самом деле в аэропорту? – с интересом глядя на Тома, спросил Ланц, пока Петер заводил машину.

Эрик, конечно, не мог знать наверняка, о каком приятеле идет речь, но вполне мог догадаться, что это тот самый Фрэнк Пирсон, для которого он вез во Францию новый паспорт.

– Нет. Я тебе позже обо всем расскажу. Ты не мог бы сейчас отвезти меня к себе, если это удобно? – Том говорил по‑английски, он не знал, понимает его Петер или нет.

– О чем разговор! Петер, давай к дому! Петер все равно собирался вернуться, просто мы думали, что тебе захочется немного развлечься, а времени у тебя – в обрез.

Том привычно озирался по сторонам. Он внимательно разглядывал тех, кто выходил из отеля, просто пешеходов, даже припаркованные у тротуаров машины, но, когда они свернули на главную улицу, немного успокоился.

– "Мой дом – твой дом", как говорят у нас в Испании, – пошутил Эрик, поворачивая ключ в дверях старого, но недавно отремонтированного дома. Он находился на Нибурштрассе – улице, параллельной Курфюрстендамм.

В просторном лифте все трое поднялись наверх, где была расположена квартира Эрика. После очередной приветственной речи Эрик распахнул двери, Том с помощью Петера втащил чемоданы в гостиную. Квартира выглядела по‑холостяцки строгой. Мебель была старинная, немного тяжеловатая, без завитушек и вычурной резьбы. Строгость обстановки чуть‑чуть смягчал отполированный до зеркального блеска серебряный кофейник на буфетной доске. Стены украшало несколько картин с ландшафтами Германии девятнадцатого века.