Рука Фантомаса лежала на руке Фирмены, инстинктивным жестом бандит сжал ее запястье и добавил:

– Я должен был ослепнуть по твоей вине, Фирмена, или, по меньшей мере, из-за тебя.

Фирмена уловила зловещую угрозу в его последних словах, она почувствовала, что побледнела, и ничего не ответила.

Фантомас продолжал дальше:

– С тех пор дневной свет стал для меня невыносим. Я не могу жить, как раньше, при свете солнца, встречаться с моими врагами лицом к лицу… И все это, Фирмена, из-за тебя… И если я страдал от этого ужасного увечья физически, то сердце мое кровоточило из-за того, что это увечье нанес мой сын… Мне надо было избегать света… я стал жить во мраке… но одна мысль неотступно преследовала меня… Я страдал от того, что Владимир дорог тебе, Фирмена, и я видел, что он разделяет твою любовь… Мне надо было любой ценой разъединить вас. Я знаю сердце женщины, я знаю, что оно открыто для всяких компромиссов… Я не отрицаю его двойственность, его вероломство. Я хотел взволновать твое сердце, Фирмена, и я в этом преуспел… Жап сумел влюбить в себя ту, которая считала, что любит только одного Владимира. Будешь ли ты, презренная, отрицать свою измену моему сыну?..

– Фантомас, Фантомас, – прошептала Фирмена, – я не любила Жапа… Мною руководило лишь любопытство… единственное желание узнать, кто… не думайте…

Фантомас прервал ее.

– Речь идет не только о Жапе, – проговорил он, – есть еще доктор Юбер, у которого ты находишься в данный момент, доктор Юбер – твой любовник…

– Нет, – закричала Фирмена, – я – не любовница Юбера!

– Это произошло бы, – усмехнулся Фантомас, – если бы тебе позволили это сделать.

Но Фирмена пришла в негодование.

– Нет, нет, – протестовала она, – поверьте мне, Фантомас, я клянусь вам… возможно, я была кокетлива, временами непоследовательна, но несмотря на все, я люблю Владимира…

Фантомас рассердился:

– Ты угрожала ему вчера, ты упрекала его в том, что он сын Фантомаса!

Фирмена проговорила, запинаясь:

– Несмотря ни на что, я люблю его, я это чувствую и ясно вижу в своей душе, что бы ни произошло и что бы ни сделал Владимир, он для меня – все, я ему принадлежу до мозга костей… Я плоть от его плоти, кровь от его крови…

– Браво! – закричал Фантомас. – Я и не предполагал, Фирмена, что ты так пылко и страстно любишь его.

– Я его люблю, люблю, – говорила молодая женщина, которая напрасно пыталась пошевелить руками.

Внезапно Фантомас переменил тон:

– Ты его любишь, пусть так… я хочу верить в это… тем хуже для тебя… слушай…

Он остановился, Фирмена с отрешенным видом насторожилась, страшась узнать, что означает это странное вступление.

Фантомас продолжал озабоченным тоном:

– Владимир не должен любить тебя. Я против этого… Конечно, он увлечен тобою… Я пытался отвлечь его мысли, но пока не удалось окончательно достигнуть этого… То, что ты его любишь, мне все равно, но чтобы он тебя любил… никогда!

Однако Фирмена протестовала:

– Владимир любит меня, как и я его, и ничто не может нас разлучить!

– Может! – произнес трагически Фантомас. – Смерть!.. Только безвозвратное исчезновение любимого человека, – продолжал он, в то время как Фирмена слушала его, совершенно ошеломленная, – может ослабить чувство любви… Итак, – добавил он энергично, – я хочу, чтобы мой сын принадлежал мне, мне одному…

Он произнес последние слова с такой необузданной энергией, что Фирмена поняла: должно произойти что-то ужасное, непоправимое…

Однако она сделала усилие, чтобы прояснить сознание, ей казалось, что она окутана каким-то туманом, сквозь который она видела Фантомаса, затем Жапа, потом доктора Юбера, потом Владимира.