- Такая красавица?

- В том-то и дело, что я ее даже толком не рассмотрел - грязный халат, платок… Но передо мной постоянно стояла эта картина: пустая после ремонта комната, шум дождя за окнами, шарканье мокрой тряпки по полу, журчание воды и… она. Я решил, что из-за того приступа у меня с головой начались проблемы. Гнал от себя мысли о ней. Увы, тщетно! Не выдержал, уговорил Феликса снова поехать в Химки - и пошло, закрутилось. Подкарауливал ее в коридорах, в пустых залах… тайком от всех; заговорить боялся, только смотрел. Стыдно же признаться! Бывает такое - маниакальная страсть называется, мне один медик знакомый сказал. Я боролся со своим извращенным чувством, сколько получалось, а потом… плюнул на все, подошел к ней и… предложил из строительной бригады перейти ко мне в офис. Вы не поверите, ощущал я себя, как в проруби - страшно, холодно, дух захватило, все тело судорога сковала, будто от ее ответа зависит, жить мне или не жить!

- И какую работу вы ей предложили? - поинтересовался Всеслав.

- Уборщицы… - в смятении ответил Тарас. - Все-таки офис - не стройка: тепло, вода горячая, мусор таскать не надо. А что еще я мог предложить? Она голову опустила и… отказалась. Я думал, она от радости прыгать начнет, а она говорит: «Мне и тут хорошо». Будто кипятком меня окатила.

- То прорубь, то кипяток…

- Вот-вот! - подхватил Михалин. - Именно так я и чувствовал себя рядом с ней. Из огня да в полымя! И кто она? Простая рабочая, необразованная, молчит все, будто воды в рот набрала, в глаза не смотрит, платка даже не снимает, как… чукча, ей-богу! Ведь с ней рядом неловко на людях показаться. И нипочем не хочет от своего отступаться! Упрямая, дерзкая. Начал я ее уговаривать, а она ни в какую. «Зачем мне ваш офис? - говорит. - Я в бригаде останусь». А сама кашляет… Что прикажете делать? Пришлось мне изменить предложение. «Ладно, - говорю, - не хотите в офис, не надо! Идите ко мне в домработницы. Я холостой мужчина, живу один, квартира запущена. Убирать будете раз в неделю, а получать втрое больше». Тут она задумалась. Видно, ей деньги были нужны.

- Послушайте, Тарас Дмитриевич, - серьезно сказал Смирнов. - А что вас заставило уговаривать какую-то уборщицу переходить со стройки в офис, а пуще того, домработницей в вашу квартиру? Вы же ее совершенно не знали? Вдруг бы она со своими дружками обчистила вас?

Господин Михалин долго молчал, тупо уставившись на собеседника. Потом вздохнул и развел руками.

- Признаю, что выгляжу полным идиотом, но у меня нет пристойного объяснения. Я хотел находиться рядом с ней, переделать ее… переодеть, в конце концов, обеспечить, приучить к нормальной жизни! Я не мог смотреть, как она возится в строительном мусоре, в грязи, в пыли. Ну, с ума сошел! Больше мне сказать нечего. Если бы я задумывался о любви, то догадался бы, что со мной произошло. Но я на женщин всегда взирал исключительно как на объект для удовлетворения своих сексуальных потребностей. И у меня запросы - ого-го! А тут… я взбесился, сам себя перестал понимать. Я и мысли не допускал, чтобы поухаживать за ней, - не тот уровень! Ни о любовной связи, ни о женитьбе я не помышлял. Но отделаться от влечения к ней был не в силах. Я заболел! У меня началась нервная горячка. До сих пор я не имел представления, что это такое. Я будто помешался… и носил все в себе. Ведь никому же не признаешься! Сочтут маньяком или полоумным.

- Пожалуй, - согласился Всеслав, глядя на покрасневшее от возбуждения и оттого еще более привлекательное лицо бывшего гимнаста. - Женщина согласилась работать у вас?

Михалин немного выпустил пар и успокоился.

- Да, - кивнул он. - Она не очень умело убирала, но мне и не нужно было. Я хотел от нее другого и боялся признаться себе в этом.