- Да, - кивнул он. - Она не очень умело убирала, но мне и не нужно было. Я хотел от нее другого и боялся признаться себе в этом. Однажды ее увидел Феликс. Я тщательно скрывал от него цель моих поездок в Химки, встречи с… Марией Варламовной… и особенно то, что она… моя домработница. Но от судьбы не уйдешь. Обстоятельства так сложились, что Феликс и Мария Варламовна встретились в моей квартире - он неожиданно зашел, я растерялся, словом… деваться было некуда. По настоянию Феликса я представил их друг другу. Думаю, с ним произошло то же, что и со мной.

- Вы намекаете…

- Обойдемся без намеков! - перебил сыщика Тарас. - Я выложу все, а вам судить, как быть дальше. Итак! Феликс зачастил ко мне и норовил прийти в то самое время, когда приходила Мария Варламовна. Мы с ним были в чем-то похожи. Он предложил ей поработать и у него: что-то вроде совместительства. Его домработница то ли ногу сломала, то ли руку… Я думал, поднимется буря возмущения, за которой последует резкий отказ. Ничего подобного! Она чуть поколебалась, но согласилась. Не знаю, что ею двигало… наверное, какой-то непонятный мне кураж. Она сделала это нарочно, я не сомневаюсь! Возможно, у Марии Варламовны появился интерес ко мне, и она захотела разжечь в моем сердце ревность.

- Ей это удалось? - усмехнулся Смирнов.

- Вполне удалось! Она проделала это виртуозно, как будто была не уборщицей, а куртизанкой. У Феликса не было жестких принципов в отношении женщин, и он начал ухаживать за Марией Варламовной. Самое ужасное или… непостижимое, что мы оба скрывали и ее саму, и наши чувства к ней не только друг от друга, но и от всех окружающих. Как будто если бы об этом узнали, то все очарование и волшебство рассеялись бы. А так мы очутились в сказке, которую неожиданно перподнесла нам суровая, рациональная жизнь.

- Странно слышать это от вас, Тарас Дмитриевич, - откровенно признался сыщик.

- Я сам себя не узнаю. Я порвал с любовницей, Анжелой! Я веду себя как схимник, душа которого пылает в пламени греха! Хуже! Я просыпаюсь ночью от эротических снов, которые доводят меня до изнеможения. И не могу удовлетворить свою страсть ни с кем, кроме нее… И с ней не могу! Она не подпускала меня к себе, а потом… скрылась.

- Как это - скрылась? - притворился непонимающим Всеслав.

- Ну… после смерти Феликса я ее больше не видел. Она не предупредила меня, что больше у меня не работает, не позвонила… просто исчезла, и все! Я попытался искать ее… ездил в Химки, обзвонил десяток строительных организаций. Та бригада уже перебралась на другой объект. Но мне удалось найти их… Женщина, которая знала адрес Симанской, повергла меня в отчаяние. Оказывается, Мария Варламовна временно проживала у ее сестры, но в тот день… она домой не вернулась, даже вещей не забрала. Та не знает, что и думать.

- В какой «тот день»?

У господина Михалина сделалось такое лицо, словно он собирается совершить прыжок с большой высоты без парашюта.

- В тот день… когда убили Феликса, - едва слышно выговорил он.

Смирнов не на шутку рассердился.

- Почему вы сразу не поставили меня в известность об этих фактах?

- Я знал, чьи «неизвестные» отпечатки обнаружили в квартире Мартова, - сказал Тарас, опустив голову. - Я не мог ее подставить! В тот день… в четверг, мы с Феликсом утром собрались в баню, а Мария Варламовна должна была прийти убирать. Вдруг она там была? Вы понимаете, чем это ей грозит?

- А теперь послушайте мою версию, господин Михалин! - кипя от возмущения, заявил сыщик. - Вы с самого начала напустили столько тумана, что я удивляюсь, как мне вообще удалось раскрыть это преступление!

Тарас застыл, как изваяние - одни брови двигались вверх на его изумленном лице.