— Кто там?

— Свои.

— А именно?

— Члены Союза.

Пять замков, двое незнакомцев (Яков Маков общался с членами по партийной линии, собирая взносы и парадоксально имея репутацию «левого»).

Вопрос:

— Где жених? Ответ:

— Ничего не знаю. (Юморист — тертый орешек.)

Митя рассеянно устранил его, прошелся по пустынным респектабельным комнатам, хозяин с Никитой — неотвязные бубнящие тени, но он не помнил о них, остановился у окна… лучезарный, блаженный, масонский… мерзкое кладбище.

— Он был здесь.

— Это допрос?

— Товарищ Маков, — взмолился Никита, — вот мое удостоверение. Нам просто нужен старый друг детства Евгений Романович Вэлос.

— А зачем вам нужен старый друг вашего детства?

— Чтобы его убить.

— Остроумно! — Яков Маков повеселел. — Очень остроумно — убить детство. Шерше ля фам? Видел и скажу…

— Он шутит, — объяснил Никита. — Нам просто нужно поговорить.

— И только-то? А настроили было на трагедию. Но, разумеется, все кончится разговорами. Здесь все всегда кончается ничем.

— Не всегда! — Митя отвернулся от православного праха, от масонского ада. — На этой земле была и трагедия.

— Оптимистическая? — Яков Маков окончательно осмелел и развеселился. — Уж после нее-то точно ничего нет и не будет. Народ-богоносец принес свою ношу — сатану.

— Он принес себя в жертву. В жертву выбирается возлюбленное.

— Не смешите! Не избранный агнец, а стадо баранов пожертвовало Богом.

— Нет. Бога убили не мы, — сказал Митя и пошел вон из вавилонской башни.

Хозяин крикнул, засмеявшись:

— Не переживайте, Бога нет! И жениха вашего, должно быть, уже нет!

— Где его нет?

— На Садовой-Кудринской, тринадцать, квартира три.

Ничего нет в бледном лучезарном аду, только свист бичей, и никого не разбудит походное пенье трубы.

Между тем трое на Садовой-Кудринской — хозяин, левый и правый — находились под впечатлением («От чего лечит твой доктор?» — «Он специалист по душевным болезням». — «Возвращает утраченные души?» — «Скорее, излечивает от этой иллюзии». — «Душа — иллюзия?» — «Так легче. Ничего не болит». — «Да, но каким образом?» — «Энергия загадочного происхождения. Возможно, он использует заложенный в природе инстинкт смерти, энтропию, стремление в ничто». — «Черт возьми! Как сказали бы в свое время, сжигая доктора на аутодафе: использует силы ада». — «Отрадная картинка». — «Однако доктор нужен здесь: у него много работы». — «И невеста». — «Странная невеста. А ты его не боишься?» — «Побаиваюсь. Смерть надо полюбить больше жизни, говорит он». — «Ну и как, полюбил?» — «Нет. Пока нет»). Звонок.

— Где жених?

— Воистину странно! — воскликнул пораженный хозяин. — Входите и присоединяйтесь.

Уже предчувствуя конец, Митя вошел в предзакатную комнату.

— Но где жених? — и присутствующих перед закатом словно опалил жар бичей.

— Мы не знаем.

Он повернулся от них к дверям, хозяин закричал:

— Погодите! Да разве Вэлос жених? Тут что-то да не так! (Митя, не отрываясь, глядел на него.