Похоже, этот тоже будет выторговывать себе жизнь. У них аукцион с Головченко предстоит – кто больше расскажет. Но правильно сказано – это уже не моего ума дело. Мне эти тайны не нужны. Мне спать спокойно хочется. И не озираться.

Бойцы ОГПУ растаскивали безжизненные тела, собирали оружие. Выстроились в ряд трое ошеломленных пленных. Еще двое, раненых, сидели на земле.

Я подошел к ним и с удовлетворением рассмотрел неказистую скрюченную фигуру. Ну вот он, Квазиморда собственной персоной, который завлекал меня в ловушку, приходил убивать нашу наживку. Похоже, это штатный душегуб организации.

Когда я подошел к нему, он поднял на меня глаза. Узнал меня, и его светлые очи заполнились такой незамутненной ненавистью, что я вздрогнул.

– Попался, мерзавец. – Я нашел в себе силы и улыбнулся доброжелательно.

И тут он кинулся на меня. Руки его были связаны за спиной, ими он сделать ничего не мог. И ногой бить не стал. Просто с каким-то хрюканьем вцепился в меня зубами.

Может, хотел до горла дотянуться – кто их, дураков, поймет. Я ему подставил левую руку, он впился в нее и замотал головой, как цепная псина. Было больно. Слава богу, брезент не прокусил.

Я сжал кулак и опустил на голову уродцу. Он и не крякнул, а повалился снопом на землю. Я даже испугался, что ненароком пришиб его насмерть.

Боец ОГПУ с уважением посмотрел на меня. Нагнулся над бандитом и сообщил деловито:

– Живехонек. Вы его знатно приложили, товарищ уполномоченный.

– Уж кого на что учили, – усмехнулся я…

Глава 35

Двигатели грохотали так, что закладывало уши. Трехмоторный транспортный самолет ПС-9 раскочегаривался, готовый взмыть вверх и отправиться покорять расстояние с бешеной скоростью – аж более двухсот километров в час. Все же достижения современной техники, особенно авиации, приводят меня в восхищение, дарят детское искреннее чувство радости. Хотелось тоже забраться в кабину и парить над полями и лесами. Но нет, сегодня этот самолет повезет не меня. На нем отправятся в столицу два врага народа в компании добрых, хорошо вооруженных и внимательных сопровождающих.

– Ни пуха ни пера! – кивнул я старшему группы сопровождения.

– К черту! – весело отозвался тот, будучи весь в предвкушении. Похоже, в самолет садился первый раз в жизни.

В салон обычно влезало до десяти человек. Сегодня получилось поменьше. Пятеро – усиленный конвой. И два наших фигуранта.

За пассажирами закрылась дюралевая дверца. Самолет затрясло еще больше. Казалось, он лопнет, но не стронется с места. Однако крылатая машина неожиданно начала движение. Сначала медленно, потом все быстрее. Развернулась и выехала на прямую взлетную полосу.

Самолет стал набирать скорость на взлетной полосе военного аэродрома. Все быстрее и быстрее. И вот волшебный миг – шасси оторвалось от земли.

Через несколько часов, всего лишь с одной посадкой, он долетит до Москвы.

Был вполне реальный шанс, что Лифшица и Головченко просто ликвидируют. Слишком многим они в области были поперек горла. И слишком много знали. Поэтому доверить их местной тюрьме мы не могли. И Русаков сбагрил эти паршивцев в Москву, где им предстояли многие интересные разговоры с очень внимательными товарищами. Устроил он это через военных, в обстановке абсолютной секретности.

И все же у меня на душе было неспокойно. Самолеты иногда падают. А иногда их заставляют падать. Долетят ли?

Но на следующий день нам оттелеграфировали: «Мануфактура на месте». Это условно означало: «Груз доставлен. Не беспокойтесь».

Это хорошо. Потому что беспокоиться нам было о чем.

В прошедших масштабных мероприятиях были задействованы весь полк ОГПУ, вся наша группа, а заодно несколько особо доверенных местных чекистов.