Други в который раз отвесили земной поклон и поспешили к корзине.

    -  Да постойте же, - рассердилась Лебедушка. - Может, вы мне всё-таки объясните, как этими крыльями пользоваться?

    Олег аж застонал от досады:

    -  Ну, ты погляди, какая настырная царица попалась! - шепнул он приятелю. Аркадий удрученно пожал плечами: как и Олег, он имел самое отдаленное представление о способах управления флайпланером.

    На этот раз Птенчиков тоже растерялся: «Вот черт. Не вызывать же сюда Гвидонова! Впрочем…» Он вспомнил, что как-то раз видел подобную конструкцию по телевизору. Не так уж это и трудно - летать! Поди, не труднее, чем распутывать преступления.

    -  Если позволите, матушка, я научу, - воодушевленно заявил он.

    Лебедь, как в детстве, запрыгала на одной ножке, радостно приговаривая:

    -  Я полечу! Я полечу!

    Салтан, глядя на нее, лишь махнул рукой и уселся на пеньке, в тенечке. А двое из скатерки неожиданно проявили живой интерес к предстоящему событию и даже решили немного отложить свой отъезд.

    -  Мы теперь люди вольные, скатерка над нами не властна, и спешить нам особо некуда, - объяснил Аркадий, незаметно подмигивая Птенчикову. - Когда еще летающую царицу увидим? А если что, так и помочь постараемся.

    -  Предлагаю подыскать подходящее место для полета, - деловито заявил Иван. - Нам требуется небольшое возвышение с ровной площадкой для разбега и рядом участок, подходящий для приземления.

    -  Есть такое место, и совсем недалеко, пешком дойти можно, - решительно произнесла царица. - Возок лучше оставить здесь, уж больно дорога тряская. Вперед! - Царица окинула взглядом свою немногочисленную свиту и вдруг заметила сидящую под кусточком Бабариху.

    -  Ну, бабуля, ты свое слово сдержала. - Лебедь величаво приблизилась к старухе. - Сдержу и я свое. Говори, что тебе надобно?

    Однако Бабариха не отвечала. Блаженно улыбаясь, она разглядывала бегущие по небу облачка. Лебедь расценила ее молчание по-своему:

    -  Говори, не стесняйся. Обещала, что доживешь ты свой век в почете и уважении, значит, так тому и быть. Сейчас только полетаю немножко - и прямиком в казну, вознаграждение тебе выписывать.

    Бабариха внезапно перестала улыбаться, сфокусировала взгляд на царице и запела тоненьким, дрожащим голоском:

    -  Летять у-утки, летять у-утки, - и, немного помолчав, закончила неожиданно густым басом: - и два-а гуся…

    -  Что это она имеет в виду? - удивилась царица, оглядываясь на Салтана. - Может, хочет сказать, чтобы я и тебя взяла в полет?

    -  Эх, Матренушка, - покачал головой Салтан, - одни полеты у тебя в голове. Умом бабка тронулась, неужто не видишь?

    Лебедушка охнула, всплеснула руками, и на глазах у нее выступили слезы:

    -  Вот бедолажка…

    Старуха, глянув на царицу, зашмыгала носом, как малое дитя, и громко разревелась. Просто так, за компанию.

    -  Надобно срочно вести ее во дворец, - засуетилась царица. - Добрынюшка, тебе поручаю цареву тещу.

    Богатырь с тоской глянул на свернутые крылья (уж больно ему хотелось увидеть их в действии), но ослушаться не посмел. Подхватив Бабариху под мышки, он поволок ее в сторону дворца, попутно пытаясь утешить:

    -  Ну, будет тебе, бабка, плакать.