— И никакой суматохи по случаю побега Гримо? Они должны были перевернуть вверх дном всю Венгрию в поисках человека, который…

— Хмф, да. Я тоже об этом думал. Тюремные власти так бы и поступили… если бы тогда не подвергались столь ожесточенным нападкам. Подумайте, что сказали бы критикующие их чиновники, если бы стало известно, что подобное произошло в результате их небрежности. Куда лучше было бы замять эту историю, верно? Отправить двух братьев в одиночные камеры и помалкивать о третьем.

— Это всего лишь теория, — после паузы сказал Хэдли. — Но если это правда, я готов поверить в злых духов. В таком случае Гримо получил по заслугам. Но мы тем не менее должны попытаться найти его убийцу. Если это все…

— Конечно, это не все! — прервал его доктор Фелл. — Не все, даже если моя теория верна, и это хуже всего. Вы говорили о злых духах. Боюсь, что существует злой дух куда хуже Гримо, — и это наш полый человек, братец Анри! Почему Пьер Флей признался, что боится его? Было бы естественно для Гримо бояться своего врага, но почему Флей опасается своего брата и союзника? Почему опытный иллюзионист боится иллюзии, если только братец Анри не маньяк-преступник, умный, как сатана?

Хэдли положил в карман записную книжку и застегнул пальто.

— Если хотите, отправляйтесь домой, — сказал он. — Мы здесь закончили. Но мне нужен Флей. Кем бы ни был другой брат, Флей это знает и расскажет об этом, обещаю вам. Я осмотрю комнату Дреймена, но на многое не рассчитываю. Флей — ключ к этому шифру, и он приведет нас к убийце.

Но Флей был уже мертв, хотя они узнали об этом только утром. Его застрелили из того же пистолета, что и Гримо. И хотя рядом были свидетели, убийцу никто не видел, и он не оставил следов на снегу.

Глава 11

УБИЙСТВО ПРИ ПОМОЩИ МАГИИ

Когда доктор Фелл постучал в дверь в девять утра, оба его гостя пребывали в сонном состоянии. Рэмпоул ночью спал очень мало. Когда он и доктор вернулись в половине второго, Дороти не терпелось услышать все подробности, которые ее супруг охотно согласился поведать. Они запаслись сигаретами и пивом и удалились в свою комнату, где Дороти, подобно Шерлоку Холмсу, бросила на пол груду диванных подушек и расположилась на них со стаканом пива и с «всезнающим» выражением лица, покуда Рэмпоул ораторствовал, меряя шагами пол. Ее суждения были весьма энергичными, хотя и несколько путаными. По описаниям ей понравились мадам Дюмон и Дреймен, но она сразу ощутила острую неприязнь к Розетт Гримо. Даже когда Рэмпоул процитировал высказывание Розетт на университетском диспуте, которое они оба одобрили, Дороти осталась неумолимой.

— Запомни мои слова, — сказала она, направляя на мужа сигарету. — Эта смазливая блондинка каким-то образом замешана в преступлении. Она жаждет крови. Держу пари, из нее не вышло бы даже хорошей… э-э… куртизанки, используя ее же термины. А если бы я когда-нибудь обошлась с тобой, как она обходится с Бондом Мэнгеном, и ты не заехал бы мне по физиономии, я бы никогда не стала с тобой разговаривать!

— Давай оставим личные чувства, — сказал Рэмпоул. — Кроме того, что плохого Розетт сделала Мэнгену? Насколько я понимаю, ничего. И ты ведь не можешь всерьез полагать, что она могла убить своего отца, даже если бы не была заперта в гостиной?

— Нет, потому что не понимаю, как она могла бы напялить этот маскарадный костюм и одурачить мадам Дюмон, — отозвалась Дороти.