|
Ну что с того? Разве такую он ее полюбил, с эдаким блаженным видом молодоженки? Разве они были уже способны остановиться оба? Он, во всяком случае, нет. - Мне кажется, что плитка... Тем хуже для плитки, пусть она горит, пока придет время о ней подумать. Горела же лампочка двое суток подряд. Разве он об этом беспокоился? - Пошли. Так чего же именно он боялся? Ее? Самого себя? Судьбы? Одно было очевидно: он испытывал потребность вновь вместе с ней окунуться в толпу, опять тронуться в путь и бродить, заходя в маленькие бары, толкаясь среди незнакомых людей, перед которыми можно не извиняться, когда их задеваешь или наступаешь на ноги, потребность снова нервничать, видя, как Кэй неторопливо оставляет круглые отпечатки губ на якобы последней сигарете. Надо ли было верить в то, что она это поняла? Они оказались на тротуаре. Он не знал, куда идти, а она не осмеливалась проявить любопытство и спросить его. Тогда глухо, как если бы раз и навсегда покорился судьбе, он повторил, когда она его брала под руку: - Пошли. Это были изнурительные часы. Казалось, он упрямо, с неким садизмом, водил ее по тем местам, где они бывали вместе. В кафетерии Рокфеллеровского центра, например, где он заказал точно такое же меню, что и в первый раз, Комб долго и яростно следил за ней. Потом спросил неожиданно: - С кем ты уже приходила сюда? - Что ты хочешь этим сказать? - Не задавай вопросов. Отвечай. Когда женщина отвечает на вопрос вопросом, это значит, что она будет лгать. - Я тебя не понимаю, Франсуа. - Ты ведь приходила сюда, ты сама мне об этом говорила. Признайся, было бы странно, если бы ты приходила сюда одна. - Мне случалось тут бывать с Джесси. - А еще? - Не помню. - С каким-нибудь мужчиной? - Может быть. Да. Давным-давно с одним другом Джесси. - Другом Джесси, который был твоим любовником. - Но... - Признайся. - Ну, как сказать... Да, кажется... Один раз в такси... Он представил внутренность такси, спину шофера, лица в темноте, белеющие молочными пятнами, и ощутил на губах вкус этих вороватых поцелуев, сделанных наспех, как будто прямо в толпе. Он закричал: - Шлюха! - Но это для меня так мало значило, Фрэнк! Почему она вдруг назвала его Фрэнк? Он или кто другой, не так ли?.. Одним больше, одним меньше. Почему она не возмущается? Он рассердился на нее за ее пассивность и приниженность, вывел наружу и потащил дальше, не останавливаясь, как будто его тянула вперед какая-то темная сила. - А по этой улице ты уже ходила с мужчиной? - Нет. Не помню. - Нью-Йорк так велик, не правда ли? Тем не менее ты тут живешь уже немало лет. Никогда не поверю, что ты не посещала баров, таких, как наш, с другими мужчинами и там слушала бесконечное множество других пластинок, из которых каждая была в тот момент вашей пластинкой. - Я никогда не любила, Фрэнк. |
