– Но ведь ты моя сестра… мы должны быть вместе… Больше они не могли говорить – только плакали, обнимались и снова плакали.

Мария в тот же день написала Франциске – просила ее приехать, хоть немного побыть с ней, выслушать и помочь. Она хотела поговорить о великом горе, обрушившемся на нее.

Марию вызвали к дяде. Леди Франциска Вилльерс встревожилась: настроение ее воспитанницы не соответствовало столь высокой миссии; глаза опухли от слез и покраснели, на коже выступили красноватые пятна.

Когда ее одевали, она все еще плакала. Елизавета Вилльерс сидела в стороне и молча наблюдала. Вот дитя неразумное, думала Елизавета. Другая бы на ее месте благодарила судьбу, а эта даже не представляет, какие блестящие перспективы сулит ей брак с принцем Оранским.

– Ах, моя дорогая леди Мария, – сокрушалась леди Франциска, – у вас такой вид, точно вы на похороны собрались.

У Марии задрожали губы.

– На свои похороны, – прошептала она. – На свои!

– Его Величество будет недоволен, – продолжала ее воспитательница.

– Не думаю. Уж он-то меня поймет.

– Ладно, пошли, – тяжело вздохнула леди Франциска. – Его Величество уже ждет.

Мария безропотно позволила провести себя по длинным коридорам Уайтхолла, в королевские апартаменты. Сопровождавшие остались ждать за дверями.

Карл встретил ее теплой улыбкой.

– Ну, вот и все, дорогая моя племянница. Скоро нам предстоит вступить в иные родственные отношения.

Мария хотела что-то сказать, но вместо этого снова разрыдалась.

Карл осторожно похлопал ее по плечу: как раз в этот момент открылась дверь и в комнату впустили Вильгельма.

– А вот и мой племянник! Ну, добро пожаловать, Вильгельм, – сказал король. – Как гласит Писание, не пристало мужу жить в одиночестве, – с этим даже короли не могут не согласиться. А потому я приготовил тебе спутницу и подругу.

Принцессу Марию взяли под руки и подвели к кузену.

Вильгельм с изумлением уставился на нее. Она ничуть не походила на ту свежую, живую девочку, которую он видел в прошлый раз. Сейчас ее трудно было узнать. Глаза оплыли, лицо осунулось, руки висели как плети. Он не понимал, каким образом в ней могла произойти такая перемена.

– Не сомневаюсь, вы прекрасно подойдете друг другу, – сказал король. – Только не забудь, племянник, – любовь и войну соединить гораздо труднее, чем мужчину и женщину.

Он повернулся к брату.

– А теперь герцог Йоркский даст официальное согласие на этот брак.

Потупившись, Яков сказал, что считает для себя честью передать свою старшую дочь в руки принца Оранского. Вильгельм перевел взгляд на кузину.

– Тебе что-то не нравится? – спросил он.

– Да.

– Ты плакала из-за того, что выходишь за меня замуж? Она молча кивнула.

– В прошлый раз ты была не такой, как сейчас.

– Я не знала, что меня заставят… вступить в брак с тобой. Он отпрянул, как ужаленный. Затем с недоумением уставился на нее – не мог поверить, что не ослышался.

На какое-то время в комнате установилась полная тишина. Наконец к принцессе подошла леди Франциска.

– Вы хорошо помните, с кем разговариваете, миледи?

– Я не хочу выходить замуж.

Принц холодно взглянул на леди Франциску, и та торопливо проговорила:

– Ваше Высочество, принцессе всего только пятнадцать лет. Она ничего не знала о предстоящем супружестве, поэтому немного расстроилась – но это ничего, она быстро оправится и поймет, как ей повезло.