Когда танец закончился, король отвел ее к отцу. Тот с гордостью посмотрел на нее и заключил, что она выглядит превосходно.
– И украшения великолепны, – сказал он. – Они очень идут тебе.
Она покачала головой. Испугавшись ее слез, он тут же добавил:
– Мы с герцогиней наведаемся к тебе в Голландию. Дитя мое, ты ведь уезжаешь не на край света.
– А Анна?.. – начала она.
Анна. При мысли о ней, заболевшей смертельно опасной болезнью, его лицо омрачилось. Отдать одну дочь Вильгельму Оранскому и навсегда лишиться другой – для него это было бы невыносимо.
– И с Анной, – поправился он. – Обещаю, Мария, – при первой же возможности.
Она кивнула.
– Кстати, твоя мачеха передает тебе привет и жалеет, что еще не может вставать с постели. Она хотела проводить тебя, но врачи не разрешили – говорят, роды прошли трудно, нужно набираться сил.
Мария улыбнулась.
– Передай ей, что я очень люблю ее и моего милого братика.
– Он очень слаб, мы боимся за него.
– Я буду молиться за нашего маленького Карла.
– Дочь моя, мы все должны молиться друг за друга. Ведь мы – одна семья, нас многое связывает, даже если находимся в разлуке.
Мария снова кивнула.
– А моя дорогая Анна…
– Она не знает о твоем отъезде. Мы не стали говорить ей, чтобы не расстраивать. Анне сейчас тоже очень тяжело.
– Ох, папа, вокруг так много печального…
– Прошу тебя, доченька, не надо плакать. На нас смотрят, и твои слезы не доставляют удовольствия твоему супругу.
– По-моему, у нас ему ничто не доставляет удовольствия. Яков нахмурился.
– Если он будет плохо относиться к тебе… дай мне знать, доченька.
– И что тогда? – спросила она.
– Я найду способ защитить тебя.
– Почему же ты не нашел этот способ раньше, до моей свадьбы?
– Мария, дорогая, обстоятельства были слишком сильны.
Впоследствии она часто вспоминала эти слова. Обстоятельства были слишком сильны. Когда ей доводилось их слышать, она им не верила и всякий раз думала, что с их помощью люди просто пытаются оправдать свою собственную слабость.
Стрелки часов приближались к восьми – наступала пора покинуть бал, снять атласное платье и драгоценности и готовиться к отъезду.
В ее покоях собрались все, кому предстояло сопровождать ее, многие оживленно переговаривались, путешествие в Голландию им представлялось увлекательным приключением. При мысли о нем даже у Анны Трелони загорались глаза. Леди Инчквин взволнованно ходила по комнате – радовалась еще и тому, что ее определили в свиту принцессы. Юная Джейн Ротт с деловитым видом расспрашивала взрослых о Гааге и голландских обычаях. Анна Вилльерс очень переживала из-за болезни матери и, не в силах ей чем-нибудь помочь, была рада сменить обстановку. В стороне от всех держалась притихшая Елизавета Вилльерс. И куда только подевались ее обычные вызывающие манеры? – недоумевала Мария. Уж не способна ли она на более глубокие чувства, чем казалось прежде? В последнее время Елизавета очень изменилась, и Мария была готова забыть об их детских ссорах.
С нее сняли украшения, помогли переодеться.
Затем все вместе выехали в Грейвсенд.
Отплытие перенесли на следующий день. Затем снова отложили. Мария не раз вспоминала слова короля, у нее даже мелькнула мысль: неужели его молитвы и в самом деле услышаны? На море бушевал шторм, все корабли стояли в гавани. Карл предложил вернуться а Уайтхолл и скоротать время за какими-нибудь развлечениями. Например, поиграть в карты. |