– Я бы с радостью, Ваше Высочество, но…

– Пожалуй, я оставлю вас наедине с преподобным отцом Кенном, – вздохнула Мария. – Он объяснит вам, какие последствия ждут вас и вашу жертву, если вы не пожелаете прислушаться к голосу совести и Господа Бога. Послушайте и подумайте. Потом зайдете ко мне, и мы вместе решим, как практически осуществить те благие намерения, о которых вы говорили моей служанке.

С этими словами она вышла из комнаты.

Вечером Цайльштайн предстал перед Марией.

– Ну? – спросила она.

– Ваше Высочество, я дал слово преподобному отцу Кенну.

– Приятно слышать. Вы решились на благородный поступок, и я уверена, что брак принесет счастье вам обоим – вам и Джейн.

– Ваше Высочество, принц не одобрит ни его, ни преподобного отца Кенна… ни…

Она вскинула голову.

– Полагаю, мы можем ничего не бояться. Ведь мы поступили в согласии с законом совести, не так ли?

Отпустив Цайльштайна, Мария позвала Джейн. Обняв служанку, она сказала, что ее помолвка состоится завтра, в их домашней церкви, у преподобного отца Кенна.

Джейн не могла поверить в случившееся – она упала на колени перед своей госпожой и поцеловала подол ее платья.

– Немедленно встань, – приказала Мария. – В твоем положении вредно ползать по полу.

Затем она еще раз обняла служанку и сказала, что счастлива за нее.

– Женщине, ждущей ребенка, не следует знать ничего, кроме радости, – грустно добавила она.

– Ваше Высочество, у меня не хватает слов, чтобы выразить вам свою благодарность. Но когда вернется принц, он будет недоволен.

– Он поймет, что мы поступили правильно, – твердо сказала Мария. – Увидит, что у нас не было другого выхода.

На следующий день Кенн обвенчал Цайльштайна и Джейн. Двор обомлел и преклонил головы – не столько перед прелатом, сумевшим убедить Цайльштайна сдержать слово, данное соблазненной им девушке, сколько перед Марией, знавшей о намерениях принца и все-таки решившейся поступить по-своему.

Вернувшись в Гаагу, Вильгельм узнал о случившемся и, как следовало ожидать, пришел в ярость. Для своего кузена он уже подготовил партию с одним из влиятельных германских принцев – дом Оранских нуждался в могущественных союзниках. Теперь этот шанс был упущен. А кто нес ответственность? Кенн и Мария. Поступок Кенна не вызывал удивления, сей настырный юноша сразу не понравился Вильгельму. Но Мария, его тихая, безропотная супруга – как она могла поступить против воли мужа? Неслыханно! Неслыханно и чудовищно!

Он был настолько потрясен, что вызвал Кенна раньше, чем успел отчитать Марию.

Кенн вошел к нему, с достоинством поклонился.

– Как мне стало известно, – сказал Вильгельм, – в мое отсутствие вы взяли на себя труд по составлению партий для моей семьи.

– Я всего лишь выполнил свой долг, Ваше Высочество. Бедная девушка нуждалась в заступничестве.

– Что касается меня, то я бы предпочел, чтобы вы занимались своими делами и не совали нос в мои личные проблемы.

– Вынужден возразить, Ваше Высочество. Душа этой девушки – мое дело.

– Ваша девушка – отъявленная потаскуха. Дом Оранских не может иметь ничего общего с ней.

– У нее будет ребенок – общий с одним из представителей вашего благородного дома.

– Вы дерзки и плохо воспитаны.

– Повторяю, я всего лишь выполнил свой долг.

– Вы еще больше одолжите нас, если вернетесь в Англию.