— Худей… — усмехнулся Потоцкий. — Конечно, лет тогда мне было не столько, как сейчас. Кстати, как твой крестный? Ну, Ян Казимир?

Михал кисло улыбнулся, пожав плечами:

— Ушел в полное служение Богу. Уехал во Францию. Говорит, замаливает грехи.

— М-да, — грустно кивнул Потоцкий, — ну, а ты у нас, стало быть, инкогнито?

— Так, я шотландец Кноринг абсолютно для всех, — улыбнулся Михал.

— Добре, Михал, так тебя и представлю… Ну а Собесский где? Чего не прибыл сам?

— Так армию собирает да союзных туркам татар бьет!

Потоцкий грязно выругался.

— Каких на хрен татар?! Ему здесь место с войском его! Ты знаешь, что у нас гарнизон в три с половиной раза меньше, чем должен быть по самому минимуму? Каких он там и где татар бьет? Турок надо бить! Татары для нас тьфу! Они ни одного местечка на своих лошадках и со своими луками штурмом не возьмут!

Потоцкий явно разнервничался. Его лицо покраснело, руки дрожали от негодования.

Михал растерянно почесал подбородок, уже изрядно покрытый дорожной щетиной.

— Вообще-то, он сюда собирался, — стал заступаться за друга Несвижский князь, но Потоцкий лишь взмахнул руками в ответ.

— Собирался, говоришь! Тут турки не сегодня-завтра соберутся со стотысячным войском! На каких еще татар этот хренов коронный гетман пошел?! — Потоцкий не унимался.

— Против татар можно было одну хоругвь гусар оставить или роту драгун, а все войско тянуть сюда надо было! — продолжал сотрясать воздух своего кабинета староста. — Здесь будет решаться судьба Подолья, а не с его крымчуками! Узнаю я братьев ляхов! Снова все наши проблемы за наш же счет решают, гультаи проклятые! И с Хмельницким все точно так же было! Я бы татар вообще сейчас не трогал, в покое бы оставил! Нехай поскачут, да потом сами же удерут. У меня с ними опыт общения хороший, Михал! В 67-м вместе с ними Могилев-Подольский от запорожцев и москалей так и не отбили. Ничего у нас не вышло. А у татар с их стрелами и подавно! Ну не вояки они против пушек и мушкетов! Ну, Янка! Ну, шельма! Струсил, что ли?

— Нет, не струсил. Так было решено на совете, — холодно и задумчиво отвечал Михал. Он отчасти разделял возмущение старосты. В самом деле… Что там делать против малочисленных татарских чамбул панцирным гусарам, артиллерии, наемным рейтарам да мушкетерам с драгунами?

— Здорово же он все решил на этом хреновом совете! — продолжал возмущаться Потоцкий. — Вас, значит, прислал с шестью сотнями людей в самое пекло, а сам с десятком тысяч армии кучку татар гоняет!..

Михал опустил голову. Он и в самом деле вспомнил, как извинялся да краснел на совете Ян Собесский… Значит, шельма, знал, на что посылает друзей? Может, уже тогда не собирался сам в Каменец?..

Бичевание Собесского могло продолжаться еще долго, поэтому Михал коротко спросил:

— Разрешите, пан староста, приступить к моим обязанностям?

— Так, Михал, приступай, — чуть остыл Потоцкий, — людей у нас мало, а работы много…

Три дня пролетели как один. Кмитич как шеф артиллерии обслуживал пять пушек. Артиллеристов не хватало катастрофически. Поэтому Мальгожата вызвалась помогать. Кмитич несколько раз отправлял девушку в Старый замок, но упрямая полька не слушалась. Потеряв всякую надежду упрятать девушку в безопасное место, Кмитич разрешил:

— Ладно, оставайся со мной, но при условии, что будешь делать то, что я скажу, и сидеть там, где я укажу.

— Согласна! — просияли глаза Мальгожаты.