Не успели мы переодеться, то есть это я переоделась, а Гораций всего лишь снял ошейник и намордник, как раздался звонок.

 Я чертыхнулась и глянула в глазок, и там увидела своего третьего мужа Олега. Сегодня, пожалуй, я не против была пообщаться с ним.

 Я открыла дверь, и Олег сразу же попал в объятия Горация. Они обожают друг друга. Почему это делает Олег — понятно, он мучается угрызениями совести за то, что в свое время требовал Горация усыпить, поэтому очень к нему привязался, а вот почему Гораций так трепетно к нему относится — я в толк не возьму. Очевидно, у них духовная близость.

 Сначала Олег осмотрел собаку, потом взглянул на меня и произнес прокурорским тоном:

 — У вас с Горацием некормленый вид.

 В квартире не пахнет обедом. Вам надо нормально питаться.

 — Ты пришел, чтобы читать мне нотации?

 Насколько я знаю, у тебя теперь есть собственная жена, вот ее и воспитывай, — по привычке к пререканиям ответила я, но сегодня это звучало как-то не всерьез, а так, по-обыденному.

 — Жена тут ни при чем, — спокойно ответил Олег, — я не могу оставить тебя без присмотра, я несу за тебя ответственность.

 С этими словами он прошагал на кухню и начал ревизию припасов.

 — Собака должна правильно питаться, — дудел он, — это же ротвейлер, ему мясо нужно.

 — Ну, уж Горация-то я голодом не морю! — возмутилась я. — Пусть только попробует он тебе наврать.

 — Важно не только кормить собаку, важно, как ты ее кормишь, — закончил Олег, вынимая из морозилки что-то трудно опознаваемое. Он любит оставлять за собой последнее слово. — Ладно, ты можешь пока заниматься своими делами, мы тут сами разберемся, позовем тебя, когда все будет готово.

 — Что будет готово? — Я почувствовала, что хочу есть.

 — Сегодня жаркое по-мексикански! Вот я принес все ингредиенты — лук, перец зеленый и красный, помидоры, а мясо у тебя есть.

 — Послушай. Я не против жаркого по-мексикански, но неужели у тебя нет других дел, кроме как таскаться ко мне и проводить время на кухне? — не удержалась я. — Ведь мы вроде бы развелись…

 — У тебя портится характер, — спокойно сказал он, не желая обидеть, а просто отметил очевидный факт.

 — Да таю я, характер у меня и так всегда был скверный. Естественно, когда женщина разводится с первым мужем, говорят — бывает, когда со вторым — ужасное невезение, а вот когда уж с третьим — тогда говорят, что мужчины тут ни при чем, это у нее самой что-то не то. Так что я уж как-нибудь проживу одна со своим скверным характером, не нужно меня опекать. Конечно, если ты беспокоишься о собаке…

 — Иди уж, не мешай готовить!

 Я потащилась в комнату, обиженно бурча себе под нос. Когда я проходила по коридору, в дверь снова позвонили. Видимо, по рассеянности после разговора с Олегом, я открыла, даже не глянув в глазок. В квартиру тут же ввалились двое красномордых мужиков и еще более красномордая тетка за пятьдесят.

 Не так давно, уже после смерти Валентина Сергеевича, эта компания уже приходила ко мне по поводу обмена. Но тогда я была начеку и разговаривала с ними через дверь.

 Собственно, и разговора-то никакого не было, я просто послала их подальше.

 — Ну что, девонька, надумала меняться? — без всякого вступления завела тетка старую песню.

 — Не собираюсь я ни с кем меняться! — Я пыталась вытеснить их на лестницу, но силы наши были неравны.